Зубко обратил внимание на стоявшего рядом мужчину лет шестидесяти, который переминался с ноги на ногу, будто ждал, когда освободится туалетная кабинка.

– Вы что-то хотели сказать?

– Да, да. Моя фамилия Андрианов, Андрианов Евгений Михайлович. Я брат Андриановой, вдовы подполковника Сухомлинского, погибшего при исполнении год назад. Семью Визгунова очень хорошо знаю. Андрея Борисовича прислали из Москвы. Он занял должность заместителя начальника главка после гибели Сухомлинского, а вскоре и криминальную полицию города возглавил.

– Нам все это известно. Ближе к сути, – перебил Андрианова следователь.

– Я думаю, что профессор прав. Вчера я отвез мужа Светланы в больницу. Где-то в полночь или чуть позже. С ножевым ранением.

– Так-так, секундочку… А вот теперь давайте подробности. Тут каждая деталь важна.

– Понял, понял, – Андрианов заметно нервничал. – Я приехал сюда поздно. В полночь. Дела в городе задержали. Ехал по центральной улице. Дом сестры в конце поселка. Задумался и чуть не сбил человека. Едва успел затормозить. В такую темень он вышел на середину дороги. Моя машина замерла в метре от него, а потом он упал. Я страшно испугался – а вдруг задел его? Выскочил из машины и узнал Сережу Бартеньева. Он был без сознания, руками держался за низ живота, по пальцам текла кровь. Я поднял его, положил на заднее сиденье и повез в больницу. Ближайшая – в двадцати километрах. Девятая градская. Другой я не знаю. Гнал как мог. Добрался за сорок минут, а потом мне еще двери в приемный покой не открывали. Тоже, видать, праздновали. Пока суть да дело, Сережа потерял много крови. Я плохо соображал, очень беспокоился за парня. Помню только голос дежурного врача, кричавшего в трубку: «Каталку, готовьте операционную, у нас ножевое!» Вот тут до меня дошло, что Сергея кто-то пытался убить. Его увезли санитары. Потом записали мои данные и выпроводили. Возвращаясь в поселок, я никак не мог понять, кто мог ударить ножом Сережу? Более честного и порядочного человека я не встречал. У него нет врагов. В наше время этому можно только удивляться. В поселок я вернулся часа в два ночи. Может, позже. Тишина. Мне в голову пришла мысль зайти к Сергею домой. Удивительно, что ранили его на улице, но он не домой вернулся, а вышел на дорогу. Дома жена, телефон. Зачем же искать помощи на пустынной ночной улице?

Я остановился возле их дома и зашел на участок. Тропинку до дома освещали уличные фонари, но в самом коттедже свет не горел ни в одном из окон. Поднявшись на крыльцо, я дернул за ручку, и дверь открылась. Она оказалась незапертой. Я вошел, включил свет в холле и позвал Светлану. Никто не ответил. У моей сестры такой же типовой коттедж, их здесь большинство, многие поленились перестраивать. Внизу три комнаты и кухня, на втором этаже две большие комнаты. Я обошел весь дом. Никого. Постель на втором этаже разобрана, подушки помяты, но на кровати никто не спал. Я выключил везде свет и ушел.

– А почему вы не позвонили в полицию? – спросил следователь.

– А чем они могли помочь истекавшему кровью человеку? А потом, я решил, что больница доложит полиции о ножевом ранении. Меня найти нетрудно. Я свой паспорт предъявил в больнице и рассказал, что раненого подобрал на улице.

– Покажите мне место, где вы его подобрали, – попросил Зубко.

– Да тут же, рядом. Надо лишь через участок пройти, – Андрианов указал на калитку. – Это и есть владения полковника Визгунова. Так называемая задняя калитка.

Зубко глянул в сторону оврага, где работали криминалисты. Убийство совершено точно напротив калитки. Она тоже оказалась незапертой. Мужчины зашли на участок.