Только один факт нельзя было отрицать: какими бы безумными выдумками ни пичкала Рейчел свою родственницу, в какой-то момент после Пасхи она стала действительно бояться, а это могло означать только одно – Дедал на самом деле существует.

На следующий день, когда упорный дождь бил и бил в стекла, Сара нервно ходила по оранжерее, не в силах сосредоточиться. Фонтан был выключен. Птицы исчезли. Одни орхидеи покачивались на веточках, несли свою тайную стражу. Маленькие тепличные джунгли дышали и шептались, словно обсуждая некие немыслимые тайны.

Сара позавтракала, затем посетила воскресную службу и теперь в одиночестве ходила по этой незнакомой теплице, как будто ей позволили войти в чью-то фантазию. Цветки бледного эпидендрума были собраны в гроздья, словно выводок крошечных бабочек, онсидиум «Птичий клюв» цвел, как робкая фиалка, хотя его серединки – взорвавшиеся звезды, – казалось, источали мед. Лепестки душистой каттлеи, которую Гай Деворан рассматривал ночью во время бала, увяли и превратились во влажные бесформенные комья.

Внезапно кора, устилавшая пол, хрустнула, и сердце Сары мгновенно ожило. Наконец-то!

Увидев Сару, Гай замер. На мгновение в его темных глазах вспыхнул огонь, но тут же исчез, как будто железная дверь, клацнув, захлопнула горящее нутро угольной топки.

Отшвырнув в сторону хлыст, Гай стянул перчатки, потом сунул руку во внутренний карман и решительно положил письма Рейчел на столик рядом с локтем Сары.

– Вы их прочли? – с трепетом спросила она.

– Да, благодарю вас. – В его голосе звучала легкая насмешка. – Надеюсь, вы хорошо спали, миссис Каллауэй?

Сара смутилась.

– Да, я пыталась, сэр, но…

– Но что? Неужели воскресная служба в домовой церкви Блэкдаунов не принесла вам успокоения?

Ресницы Сары невольно приподнялись.

– Боюсь, что нет, сэр. Еще я боюсь, что буду предаваться греху любопытства, пока вы не согласитесь утолить его. Куда вы ездили? Скажите, вы выяснили что-то новое?

Гай уклонился от большого желто-белого цветка с лепестками, роскошными, как свадебное атласное платье, и, облокотившись о край стола, скрестил руки на груди.

– Ничего, что могло бы оправдать потраченное время.

– Тогда скажите хотя бы, что вы думаете о письмах Рейчел.

Гай недобро усмехнулся:

– Боюсь, что ваша кузина немного безумна.

– Значит, вы по-прежнему не верите, что она встретилась с человеком, которого мы называем Дедалом?

– Напротив, я убежден, что Рейчел искренне боится его, однако не согласен с тем, что она познакомилась с ним в январе или феврале.

– Но она писала…

Гай оттолкнулся от стола.

– Что познакомилась тогда с неким безымянным джентльменом, в которого влюбилась. Если бы ее переписка прекратилась в начале апреля, любой беспристрастный читатель решил бы, что Рейчел каждый день ждет предложения.

– Но что от этого меняется? Вы полагаете, что Рейчел имела двух назойливых поклонников, но в таком случае, почему она говорила только об одном?

– Понятия не имею. – Гай пожал плечами. – Я послал человека в Норфолк навести справки о Харви Пенленде.

– Кто-то из прислуги лорда Грейла, должно быть, передавал мои письма, после того как Рейчел уехала оттуда, и в таком случае этот человек знает, где на самом деле находилась кузина последние пять месяцев. Он… или это она?

– Нет, это, без сомнения, мужчина. Этот человек знал, как пользоваться почтовыми привилегиями Грейла, что сужает выбор. Я собираюсь отправиться туда, и уже написал Джеку.

– Лорду Джонатану? О чем?

Гай опустился на стул по другую сторону чугунного столика.