ЭПИЛОГ

Мои наблюдения и опыт, накопленные за пять десятилетий, на протяжении которых я занимался исследованием холотропных состояний, как своих, так и тысяч других людей, существенным образом изменили мое личное и научное мировоззрение. Истории, описанные в этой книге, представляют небольшую, но показательную часть событий, которые способствовали этой трансформации.

В 1956 году, когда я заканчивал медицинский факультет Пражского университета, я разделял со всем академическим сообществом и с нашей культурой представление о вселенной и о психическом устройстве человека, которое было сформировано западной материалистической наукой. Это представление о мире было основано на метафизической предпосылке, что вселенная представляет собой механическую систему, которая строго детерминирована и в которой материя первична. Жизнь, сознание и разум рассматривались как более или менее случайные побочные продукты материи, — явления, которые случайно возникли после миллиардов лет эволюции инертной неорганической материи в маленькой, ничем не примечательной части огромной вселенной.

Эта парадигма не допускала существования никакого Высшего Разума, или руководящего плана, стоящего за этой вселенной. Все это невероятное многообразие форм, открытое различными отраслями науки, от астрономии, квантовой физики и химии до биологии и психологии, рассматривалось как результат бессмысленных и случайных сочетаний материальных частиц. Вселенная представлялась как огромная и полностью детерминированная механическая система, которая управляется исключительно законом причины и следствия.

Согласно этой парадигме, вселенная, по существу, создала сама себя. Частицы неорганической материи просто случайно сложились в органические соединения, а те, в свою очередь, случайно самоорганизовались в клетки. Вся дарвиновская эволюция от одноклеточных организмов до человека происходила в результате случайных генетических мутаций и естественного отбора. Согласно этому мировоззрению главным механизмом эволюции в природе было выживание наиболее приспособленных и воинственная, эгоистичная стратегия генов. Эта теория вполне объясняет и оправдывает то, что кажется сейчас наиболее характерным для поведения в человеческом сообществе — преследование личных интересов в ущерб и за счет других, что проявляется как в частной жизни, так и на более широкой экономической, политической и военной арене.

Этот мрачный образ человеческой природы был подкреплен открытиями глубинной психологии, родоначальником которой был Зигмунд Фрейд, согласно которой все наше поведение в конечном счете мотивируется основными животными инстинктами. С этой точки зрения чувство любви является не чем иным, как просто реакцией на нашу врожденную враждебность или десексуализированным интересом к родителям. Нравственное поведение основано на страхе наказания, интерес к эстетике является психологической защитой против сильных анальных импульсов и т. д. Без общественных ограничений, карательных мер и супер-эго, созданного запретами и наставлениями наших родителей, мы все погрязли бы в разврате, убийствах и воровстве, как Фрейд очень красноречиво описал в своей книге «Неудовлетворенность цивилизацией» (Фрейд, 1971b).

Религиозные верования и духовный интерес любого рода Фрейд и его последователи рассматривали как проявление суеверий, легковерия, примитивного магического мышления, первичных процессов и обсессивно-компульсивного поведения, являющегося результатом подавления анальных импульсов и неразрешенного комплекса Эдипа или Электры.