|
Правда, Роман говорил, что видел ее еще до того, как у них с Егором все началось, но тут уж сам черт не разберет, где правда, а где зависть. И смотрел он на Ритку всегда, как мужики смотрят, оценивающе, вроде как даже что-то там себе прикидывая, но молчал при этом, говорил необходимые вежливые фразы, и не более. Но пялиться не переставал.
— Слушайте, — неуверенно начал Игорь, ухватившись за цепь на шее, — я вам рассказать забыл. К нам вчера нового клиента привезли. С виду тихий, богу молится, свечку при нем нашли и образок, а как говорить начал — туши свет. И в Венецию он на трамвае ездил, и с папой римским чай пил, и тараканы с ним человеческим голосом говорят… — По-твоему, Ритка — шлюха. Обоснуй, — потребовал Егор и продолжил, чувствуя, как захлестывает его ярость, от нее даже язык плохо слушался, как после наркоза. Прорвалось, наконец, вылилось, что копилось между ними полгода, и сейчас накроет с головой, уже накрыло, как волной, из-под которой ни черта не видно, только контуры да очертания предметов, и голосов почти не слышно. — Где ты ее видел, когда, с кем? Или сам ей платил, как девкам с Ярославки? Я помню, ты рассказывал, как попользовался. Да тебе ни одна нормальная не даст, ты же… — Что — я? — перебил Роман и поднялся с кресла, — что? Ну, давай, что-то не слышу… И угрожающе наклонился через стол, чуть согнул руки в локтях, сощурился, не сводя с Егора глаз. Тот неспешно поднялся, бросил на тарелку вилку, дернул плечом и уже прикидывал, как бы тут все оформить, чтобы лишних разрушений не наделать. От бешенства казалось, что воздух звенит, свет заходящего солнца, и без того уже тусклый, и вовсе померк, в комнате стало темно, и он почти ничего не видит, только чувствует напротив дыхание соперника, и он очень близко, только руку протяни… — Тихо, тихо, мужики, вы чего. Какие девки, какая Ярославка, сдурели что ли. Погоди, мы тебе, Романыч, хорошую жену найдем. И вообще давайте еще выпьем. — Игорь ловко ввинтился между ними, сунул каждому в руку по стакану, разлил не глядя по «булькам» и потянулся чокнуться. Егор выпил свою залпом, Роман сделал глоток и поставил стакан на стол, сел медленно, не сводя с Егора глаз. Тот тоже вернулся в кресло, Игорь остался один, покрутил стакан в руках и выпил, не чокнувшись и без тоста, как на поминках. Плюхнулся на свой стул, оглядел приятелей и продолжил: — Так вот, провожу я обход, а этот, с тараканами, меня и спрашивает: что общего у ботинка и карандаша? Ну, кто скажет? В ответ ему была тишина, дальний гудок поезда на проклятом переезде и тонкий писк осмелевшего, первого за этот вечер комара. Игорь неловко хлопнул себя по шее, расплескал виски и закончил: — Вот, и я не знал. Оказывается, и ботинок, и карандаш оставляют след. Каков креатив, а? Приготовился к порции восторгов, но не дождался, Егор особо к его словам не прислушивался, смотрел на Романа. Тот в долгу не оставался, снова навесил на лицо снисходительную насмешку, покачивал в ладони полный до половины стакан и развалился в кресле, положил ногу на ногу. И оглядывал Егора с ног до головы, потом чуть презрительно скривил губы и повернулся к окну. — Или еще тут один был… — Ну и как они тебе? — не выдержал Егор. Роман покосился в его сторону и повернулся с недоуменным видом. — Как они тебе? Плечевые-то? Стоят своих денег? — и теперь сам развалился, усмехнулся с довольным видом, видя, как с лица Романа сползает ухмылка, как тот меняется на глазах, сводит брови и наклоняется к столу. Ага, зацепило, у самого рыльце в пушку, а туда же. Шлюха… Завидно тебе, друг мой, до чертиков завидно, что она меня выбрала, а тебе только профессионалок снимать, они не откажут, у них работа такая… — Это ты тогда на них у меня деньги занял и не отдал? Ну да ладно, я не обеднею, лишь бы тебе понравилось. |
