– Убери-ка лапы, грязный извращенец!

Объяснять что-либо у меня не было времени, поэтому я продолжал прижимать датчик к груди Энни, внимательно следя за ее глазами. Мгновение спустя кассирша тоже разглядела расширенные зрачки и опухший язык девочки и опустилась рядом с ней на корточки. Сорвав с шеи Энни контейнер с лекарством, она вытряхнула ей на живот несколько крошечных таблеток. От этого резкого движения с цепочки сорвался и отлетел далеко под «Форд» еще какой-то блестящий, возможно, золотой предмет или брелок, но кассирша ничего не заметила. Схватив две таблетки, она попыталась запихнуть их Энни под язык, но я успел остановить ее руку.

Стараясь говорить как можно спокойнее, я сказал:

– Если вы дадите ей это, Энни умрет.

В панически расширившихся глазах женщины вспыхнул гнев, на шее набухли вены. Она оказалась довольно сильной и едва не вырвала у меня руку, но я держал крепко, продолжая наблюдать за Энни.

– Отпустите немедленно! – прошипела женщина. – Я должна!.. – Подняв голову, она посмотрела на столпившихся вокруг людей. – Он убьет ее! Убьет Энни! – выкрикнула она.

В ответ на ее вопли из толпы выступили двое здоровенных парней в вылинявших рабочих комбинезонах и бейсболках «Джон Дир». Я уже видел обоих несколько раньше – за столиком кафе, где они завтракали.

– Вы бы не трогали девочку, мистер! – обратился ко мне один. – Мы все хорошо знаем Энни, а вас видим впервые.

Он был чуть не вдвое шире и сильнее меня, но пытаться что-либо объяснять ему значило бы потерять время, которого попросту не было. К сожалению, никто, кроме меня, об этом не знал, поэтому, не выпуская запястья женщины, я развернулся и без предупреждения пнул здоровяка в пах. Коварный удар вышел неожиданно сильным и точным. Мой противник сначала поднялся на цыпочки, затем согнулся и упал на колени.

Второй парень тут же схватил меня за плечо.

– Эй, ты что творишь?! Это мой брат!

Свободной рукой я изо всех сил ударил его в живот. И не промахнулся – да и трудно было промахнуться по такой обширной мишени, – и второй парень тоже рухнул в пыль, где его вырвало недавно съеденным завтраком.

Я повернулся к кассирше, продолжавшей вопить в толпу:

– Кто-нибудь!.. Прошу, остановите его! Энни сейчас умрет! Он убьет мою Энни!

Ситуация накалялась, и я свободной рукой разжал ей пальцы, но таблетки отнимать не стал. Глядя женщине прямо в глаза, я проговорил спокойно, но твердо:

– Дайте ей полтаблетки. Не больше!

Мои слова заставили женщину замереть. Она была явно обескуражена и застыла на месте, зато первый из братьев-молодцев немного пришел в себя. Привстав на коленях, он попытался схватить меня за плечо, и мне ничего не оставалось, как резко ударить его ногой в живот, старясь, впрочем, не сломать бедолаге ребра.

Кассирша тем временем в растерянности взирала то на меня, то на распростершихся на земле братьев. Судя по выражению ее лица, мои слова противоречили всему, что она когда-то читала и что́ ей говорили раньше, и она никак не могла склониться к тому, что же ей делать.

– Но… – неуверенно пролепетала она.