Под следующий — уже превысив скоростной режим. Ничего, у нас тут не Москва, камер на каждом перекрестке пока еще не наставили…
На третьем светофоре я оторвалась от преследователей, оставив их беспомощно бибикать на сплошной поток машин, идущих по главной дороге. Я свернула во двор гигантской девятиэтажки и простояла минут десять во дворе. Пусть злодеи рыскают в напрасных поисках, я просто тихо подожду.
Я вырулила со двора и спокойно покатила в сторону Астраханского шоссе.
Это был пятиэтажный дом «сталинской» постройки — с высоченными потолками и просторными коридорами. Нинель Васильевна проживала на втором этаже. В подъезде обреталась бдительная консьержка, записавшая мои данные в амбарную книгу.
Я поднялась в квартиру. Первая неожиданность — дверь мне открыла юная вдова Серебряка. Девушка мило улыбнулась и пригласила проходить.
Хозяйка ожидала меня в громадной гостиной. Усатая старушка сидела в покойном кожаном кресле итальянского производства, перед ней стоял кофейный столик, на нем три чашки и коробка шоколадных конфет.
Пожилая домработница при виде нового гостя шмыгнула на кухню, а я прошла в комнату и уселась в удобное кресло.
Нинель оглядела меня с головы до ног и покачала головой:
— Неужели правда все, что про тебя говорят? Я тут навела кое-какие справки…
Я пожала плечами и ответила:
— Все хорошее — правда. Все плохое — ложь.
Нинель широко улыбнулась фарфоровыми зубами, глаза при этом остались такими же ледяными.
— Умная ты очень, в этом твоя проблема.
— Нинель Васильевна, у нас мало времени…
— Указывать она мне будет! — Глаза старушки потеплели на полградуса. — «Хвоста» за собой не притащила, умница-разумница?
Я поняла, что Нинель относится к тому типу женщин, кому постоянно необходимо конфликтовать с окружающими — да так, чтобы искры летели. От этого они подзаряжаются, точно аккумулятор от розетки, получая необходимую для жизни энергию. Очевидно, родственники и подчиненные боялись вступать в споры со злобной старушкой, и бедная Нинель недополучала положительных эмоций. А тут я — такой подарок!
— «Хвоста» я скинула, не беспокойтесь.
— И кто это был? — заинтересовалась Нинель, склоняя голову набок, точно ученый скворец.
— Братки, кто ж еще.
— Кира, налей нам кофе! — приказала Нинель Васильевна. — А то Феня, дура деревенская, все разольет.
Силиконовая вдова легко поднялась с кресла, подошла к кофейному столику и принялась колдовать над чашками. Наконец она подала мне крохотную чашечку. Я отпила глоток и восхищенно воскликнула:
— Просто потрясающе!
Вдова зарделась, как маков цвет:
— Спасибо! Так редко слышишь что-нибудь приятное!
Нинель фыркнула в свою чашку и сообщила:
— Одна из двух вещей, которые Кирка умеет делать хорошо.
Я чуть было сдуру не спросила, какая же вторая… Но вовремя поняла — старушка только того и ждет. Мне стало жаль юную глупую девочку, случайно ставшую женой Серебряка. Да какой там женой — просто-напросто игрушкой…
— После школы я три месяца работала секретаршей! — гордо сообщила мне Кира. — А потом победила на конкурсе «Тарасовская красавица» и вышла замуж за Иннокентия Васильевича.
Вдова улыбнулась мне и замолчала. Все. Она только что рассказала мне историю своей жизни. Я поставила пустую чашку на столик и приготовилась к разговору.
— Ловко ты меня за яйца взяла, — вздохнула Нинель. — Сразу вычислила, что я в курсе Кешиных дел…
— Вы же самый близкий человек Иннокентию Васильевичу! — слегка польстила я. |