Иосиф Леонидович откашлялся:

— В соответствии с последней волей покойного Серебрякова Иннокентия Васильевича гостиничная сеть «Греция», включающая в себя гостиничные комплексы «Геркулес», «Гефест» и «Персефона», а также ресторанная сеть, включающая ресторанный комплекс «Тары-растабары», «Веселая русалка» и «Сталевар», автомобильный сервисный центр «Тарасов-Тачка»…

Нотариус нудно и подробно перечислял названия и адреса, но никто его не прерывал — напротив, все слушали, как дошкольники сказку.

— …наследует Сидорова Мария Владимировна, тысяча девятьсот девяносто шестого года рождения.

Наследники недоуменно переглядывались. Очевидно, личность главной наследницы являлась для них тайной.

— Это что за мокрощелка? — раздался в полной тишине голос Гапона. Родные и близкие загомонили наперебой, высказывая предположения, за какие именно заслуги не известная никому Мария стала главной наследницей. Силиконовая жена выглядела растерянной — она хлопала длиннющими накладными ресницами. Нинель схватила ее за руку и судорожно мяла свою старомодную сумочку.

Нотариус поджал губы.

— Мария Владимировна является дочерью Иннокентия Васильевича Серебрякова.

В кабинете наступила гробовая тишина.

— Да не было у него никакой дочери! — взвыла троюродная сестра Светлана.

— Мама, заткнись! — угрожающим тоном произнес демонический красавец.

— Не смей так разговаривать с матерью, Владимир! — оскорбленно вскинула тройной подбородок женщина. — Я стараюсь ради твоего будущего! Кеша оставил тебе всего лишь свой старый «Астон Мартин», а автосалоны завещал никому не известной девчонке!

Владимир сжал руками виски, как будто у него сильно болела голова. В исполнении любого другого парня этот жест выглядел бы ненатуральным, картинным… но Владимир выглядел как звезда немого кино, поэтому для него это было органично.

Я подумала, что было бы забавно завести ни к чему не обязывающий роман с таким вот персонажем — элегантным, утонченным, похожим на вампира. Такого, признаюсь, у меня еще не было.

Я улыбнулась парню уголками губ, демонстрируя солидарность по поводу идиотского поведения его мамаши. Но Владимир не принял подачу — напротив, смерил меня крайне неприязненным взглядом. Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось…

— Кто это — Мария Сидорова? — подала голос юная вдова. — И как она может быть его дочкой, если он Иннокентий, а она Владимировна?! Никак не может!

Приведя столь блестящее умозаключение, вдова с победным видом оглядела публику. Многие закивали, соглашаясь. Но я остановила взгляд на сестре покойного. Нинель откинулась на спинку кресла. Сумочку она стиснула так, что побелели костяшки пальцев — скрюченных артритом, но украшенных бриллиантовыми кольцами. Сестра хранила загадочное молчание, из чего я сделала вывод — есть, по крайней мере, один человек, для кого существование таинственной Маши не является полной неожиданностью.

— Слушайте, но ведь Сидоровых Маш… миллионы! — вступил в разговор отставной военный — отец демонического Владимира. — Как же ее искать-то?!

Нотариус оживился. Разговор миновал стадию воплей и упреков и теперь переходил в практическую плоскость. Иосиф Леонидович наконец-то почувствовал твердую почву под ногами.

— Ну, во-первых, не миллионы, а скорее тысячи. Во-вторых, нам известен год рождения — тысяча девятьсот девяносто шестой, и место рождения — город Тарасов. Это существенно сужает круг поисков. К сожалению, мы не располагаем более подробными сведениями о девушке.