– Нас решили припугнуть наглядно, – сообщил литератор, вспомнив опять службу в армии. – Это след от пули. Типичная акция устрашения. Если бы дуделкинские мафиози захотели от нас избиваться, то есть попросту пристрелить, им было бы несложно это проделать без свидетелей.

– Напугать? Меня? – Иветта приосанилась. – Мой муж всю жизнь боролся с негодяями. Артем был бы горд, что в его памятнике остался след от пули. Ну, а я жизнь прожила, меня смертью не испугаешь.

Старушка и впрямь выглядела не слишком напуганной. Она с любовью протерла портрет мужа влажной салфеткой и продолжила:

– Пойдемте, друзья мои, дальше, я покажу вам кое-что интересное. Как говорил Тема, «смелого пуля боится, смелого штык не берет». Кстати сказать, в наше время эти слова любит повторять литератор Дмитрий Быков.

Они бодро зашагали по тропинке. Каждый член маленькой группы старательно делал вид, что совершенно спокоен. Наконец Иветта остановилась возле чугунной ограды, за которой стояла довольно-таки большая мраморная плита черного цвета.

– Это могила родителей, бабушки и дедушки Владика Волкова, – сказала Коромыслова и внезапно побледнела. – Боже, что это? – прошептала Иветта Александровна и указала рукой на последнюю надпись, выполненную, как и все остальные, золотом.

«Владислав Волков

1967 – 2019».

– Не может быть! – сказала старушка по-прежнему шепотом. – Я же совсем недавно видела Владика у магазина. Конечно, он сильно изменился, но эти желтые волчьи глаза я никак не могла перепутать с другими. Нет, это какая-то ошибка. Отказываюсь понимать. Может быть, на памятнике выбито имя неизвестного мне родственника Владика? Ведь так бывает, что двоюродным братьям дают одно имя?

– А создание Волкову новой биографии – тоже, по-вашему, ошибка? – саркастически поинтересовался Башмачков.

– Мы на семинаре Ильинской только и делаем, что этим занимаемся, – поддакнула Лина. – молодежь бы сказала так: создаем фэйки и троллим друг друга.

– Но зачем ему весь этот маскарад? – удивилась Коромыслова. – Вся эта, так сказать, «карнавальная культура», о которой писал еще литературовед Бахтин?

– А затем, Иветта Александровна, что с такими судимостями, как у Волкова, в высшие политические сферы вход запрещен. Даже взятки не помогут. Владислав, судя по всему, рвется в депутаты, чтобы обеспечить себе и своему бизнесу неприкосновенность.

– По-моему, этот водевиль с переодеваниями – сплошная глупость, ведь его мог еще кто-нибудь узнать. Владик же здесь, в Дуделкино, вырос, и те, кто помнят его, еще живы, – не унималась Коромыслова, – Вот я, например, узнала же его возле магазина, невзирая на новый облик? Иногда выражение глаз, манера двигаться и разговаривать сообщают нам о человеке больше, чем черты лица.

– Иветта Александровна, мы вами живем в двадцать первом веке. Пластическая хирургия и интернет сегодня створят чудеса! Можно легко создавать фейковую реальность и фейковые биографии. Тем, кто узнает Волчка по желтым глазам, седой «шерсти», угрожающе поднятой на холке и по волчьей пластике, всегда найдется местечко на дуделкинском кладбище. Умоляю вас, будьте осторожны, – попросила Лина старушку и добавила: – Кстати сказать, на этом кладбище уже должны были состояться похороны Бориса Биркина.

– Да-да, мы совсем забыли о бедном Борясике, – спохватилась Иветта. – Я знаю, где находится могила его родителей.