– С какой стати? – попробовала потянуть время Станислава Сергеевна, хотя в душе понимала, что любые слова сейчас не только бесполезны, но и разозлят силовиков. – Я слабая женщина, а вы так не по-мужски на меня орете. К тому же я тут не главная, а секретарь Милана – вообще технический работник. Директор фирмы – Владислав Петрович Волков, а его зам. – Аркадий Цветков. Вот с ними, пожалуйста, и разбирайтесь.

– Ввиду отсутствия в офисе руководства нам придется задержать вас, госпожа Ильинская, – сказал старший. – Не беспокойтесь, Станислава Сергеевна, до ваших подельников мы тоже доберемся. Если начальство решит, что вы невиновны – вас вскоре отпустят.

– А в чем, собственно, причина вашего, эээ…, с позволения сказать, внепланового визита? – спросила Ильинская. Она все еще надеялась, что удастся заболтать или, на худой конец, разжалобить визитеров. Ильинская взглянула в глаза руководителю группы захвата и громко всхлипнула.

– Вы сами пойдете или предпочитаете в наручниках? – лениво поинтересовался старший, не обращая внимания на женские слезы.

– Сама, – тихо сказала Ильинская и обратилась к секретарше: – На сегодня, Милана, ты свободна. Закрой, пожалуйста, офис и позвони Волкову и Цветкову.

Милана была смертельно напугана и не нашла в себе сил даже ответить Ильинской. Девушка молча кивнула и разрыдалась.

– Без вас позвонят, – проворчал первый силовик. Он то и дело поглядывал на часы. Было заметно, что парень торопится домой.

– Слушайте, мне этот ваш театр народной драмы в печенках сидит, идите уже, – сказал второй и слегка подтолкнул Станиславу к выходу. Она подчинилась и подумала: жизнь и вправду театр. Только играют в нем не водевили и комедии, а трагедии уровня «Гамлета». Разве могла она в детстве представить себе, что ее судьба будет зависит от Владика Волкова? От незатейливого пацана, усердно помогавшего по хозяйству ее отцу, видному советскому писателю…

Сказка для взрослых

Лина вспомнила, что падение люстры – лишь один из зловещих знаков последних дней. Мурашки побежали по спине, не предвещая ничего хорошего. Захотелось поскорее уехать из этого проклятого места и забыть его, как забываешь, закрыв, плохую книгу. Башмачков, словно угадав ее мысли, крепко сжал Лине руку и прошептал:

– Поздняк метаться! Пошли уже.

«Из этого «милого местечка» фиг сбежишь, – подумала Лина, неохотно возвращаясь к реальности, – впрочем, мы должны досмотреть эту «киноленту» до конца».

Писателям не терпелось скорее завершить двухнедельный литературный марафон, узнать его результаты и разъехаться восвояси. Все уже успели соскучиться по дому и по родным. Авторам надоели бесконечные читки синопсисов и глав, в особенности – работа над текстом по ночам. В конце концов, каждый из писателей мечтал написать главную книгу своей жизни, а не биографию бизнесмена Кармашова. Многие вспоминали слова Фаины Раневской, сказанные по другому поводу: «Деньги скоро закончатся, а стыд останется». У всех накопились усталость и раздражение. Мысль о том, что вечером опять придется садиться за письменный стол, казалась писателям с каждым днем все более невыносимой. Надоело чувствовать себя участниками изматывающего многоборья, в котором победит самый выносливый и эгоистичный атлет. Так-то так, но все же инстинкт побеждать у писателей весьма силен, и семинаристы, собравшиеся в зале, с нетерпением ожидали очередного выступления конкурентов. Лина вспомнила, что собаки разных пород, уставшие к концу международной выставки, так же бодро вскакивают и победно лают, когда их ведут на круг и предъявляют членам комиссии.