Так с письмом в руках Алена и поднялась к себе домой.

   – Что это у тебя? – сунула нос мама, встречающая дочку в дверях. – Письмо? От кого?

   – Не знаю. Адвокатская контора.

   Мама неожиданно сильно побледнела. Но в полумраке коридора Алена этого не заметила. Она расшнуровывала ботиночки и беспокоилась о том, как бы не порвать тонкие колготки. Ведь придется покупать новые. А это двести, а то и двести пятьдесят рублей. А эти она носит всего второй месяц, и ни одной зацепочки на них еще нет.

   Когда Алена спохватилась, то обнаружила, что осталась одна – ни мамы, ни конверта рядом с ней в прихожей нет. Девушка прошла в комнату и испуганно замерла у косяка. Ее мама сидела за столом, стоящим прямо под люстрой. И читала письмо. При этом по ее лицу текли самые настоящие слезы, а сама она бормотала себе под нос:

   – Не может быть! Нет! Не верю!

   – Мама! Что случилось? Какое-то несчастье? Кто-то умер?

   Ирина Руслановна подняла на нее покрасневшие глаза и кивнула:

   – Умер! Умер, и это счастье! Твое счастье, доченька! Господи, я уж и не верила, что это случится!

   – Кто умер?

   – Твой отец! Он умер!

   Алена пожала плечами:

   – Ну, знаю. Ты сама мне много раз рассказывала, он пил и…

   – Врала я тебе! – перебила ее Ирина Руслановна. – Жив он!

   – Кто?

   – Твой отец!

   – Жив? – поразилась Алена. – Но…

   – Жив, жив. Врала я тебе всю жизнь.

   – Да как же?..

   – Верней, был жив, – спохватилась Ирина Руслановна. – А теперь вот пишут тебе, что помер он! Ну, туда ему и дорога. Надеюсь, перед смертью хорошенько помучился. Так ему и надо. Собаке – собачья смерть!

   – Мама! – воскликнула пораженная Алена, которая никогда не слышала, чтобы ее мама так отзывалась о людях. – Зачем ты так?

   – Зачем? А вот зачем! Ты только посмотри, как мы живем! Посмотри, посмотри! Бедность. Ты работаешь от зари до зари. Сама словно тростиночка тоненькая, а сумки тяжеленные по пятнадцать кило таскаешь.

   – Но я сама так хочу. Так надо. Ты сама знаешь. Комната дяди Гриши и…

   – Комната! – в ярости перебила ее мама. – Да у твоего отца миллионы! Даже не миллионы, а миллиарды!

   – Миллиарды? – прошептала Алена, не в силах справиться с охватившим ее изумлением.

   Переход от отца – пьяницы и покойника к отцу – миллионеру и даже миллиардеру был слишком резок. И теперь просто изумленно таращилась на мать, ожидая, когда та скажет еще что-нибудь столь же невероятное. Может быть, ее двоюродная бабка – это королева Великобритании? А дядя – принц в какой-нибудь африканской республике?

   Но ничего такого про другую родню ее мама не сказала. Она рассказывала про отца.

   – Твой отец миллиардер! И все эти годы был им! А нам с тобой за все это время ни копейки от своих щедрот не бросил.

   – Но почему? Вы с ним поссорились?

   – Поссорились! Ты считаешь, что порядочный человек, поссорившись с женщиной, допустил бы, чтобы его ребенок рос в нищете? Ведь я ничего не могла себе позволить для дочери! Ни учителей хороших! Ни отпуска у моря! Ни одежки красивой!

   – Мне всего хватало.