Светильники загорелись не все, большая часть их оказалась безнадежно испорчена. Некоторые чаши просто вывернули из стены, вместе с желтой плиткой. На полу валялись яркие осколки стекла и керамики, на потолке черными разводами тянулись следы от факелов.

— Это баймы, да? — неуверенно спросил Сэм.

— Ну, да. Больше некому, — Марк поморщился, оглядывая следы разрушений.

— Они где-то здесь, — Леонардо прошел вперед, прислушался, после оглянулся и добавил, — вроде тихо все. Если бы баймы были рядом, мы бы наверняка их услышали. Они — шумные ребята.

— Тогда давайте двигаться вперед, — неуверенно произнес Сэм.

— Нам надо продумать порядок действий. Что будем делать, если встретим баймов.

— Будем их убивать, — Марк бросил быстрый взгляд на Джейка, продолжил, — но сначала узнаем, где может быть Гзмарданум.

— Тут нечего узнавать. Если Гзмарданум здесь, он наверняка среди колдунов. Он очень силен, — Леонардо говорил медленно, словно через сито сеял, и слова его казались колкими и холодными, — Гзмарданум влезет в ваш мозг, взломает личность и вывернет душу наизнанку. А вы будете смотреть в его глаза и восхищаться, потому что ничего прекраснее до этого вы не видели. Его так просто не возьмешь, может, действительно, только ваш чудесный Меч поможет.

— Потому что это — Меч Ангелов, — пояснил Сэм.

— Думаете, ничего человеческого в Гзмардануме не осталось? — спросила Кей и почувствовала, как по жилам холодком пробежала дрожь.

— Уже несколько сотен лет от человека у него только оболочка. Дух человека Маднума давно ушел в вечность, но не к Создателю… В Темные Глубины, — медленно пояснил Джейк.

Он был мрачен, и застывшие черты его лица выражали твердую, суровую решимость. Только в желто-зеленых, как листья абрикоса осенью, глазах стоял свет осеннего дня.

О Темных Глубинах в Суэме не говорили. Но Кей догадывалась, что существует место, где нет Создателя и Его Сына, нет любви, нет надежды. Там только мрак, и туда после смерти уходят баймы.

— Мы найдем его там, где собираются все колдуны. Обычно они выбирают лучшее место для шатра. Здесь они шатер не ставят, это понятно. Ну, значит, лучшую комнату, — пояснил Леонардо.

— Второй Круглый Зал, — вдруг ясно произнес Джейк, — Гзмарданум там.

У первой же развилки набрели на гору трупов. Окровавленные тела, сваленные друг на друга, успели остыть, лица, искаженные смертной злостью, посинели, и Кей торопливо отвела глаза.

— Это мертвые баймы. Кто это их так? — удивился Сэм.

— У баймов это бывает. Не поделили добычу, видать. Много тут хороших вещей было? — спросил Леонардо, и пнул ногой лежащего у стены мертвеца в разодранной кольчуге.

— Да уж не мало, — ответил Марк, помогая Кей перебраться через трупы, — и еда, и одежда и вещи. Серебряная посуда.

— Ну, так они до сих пор, небось, ее делят. Пока Гзмарданум не сожжет пару десятков самых наглых, для науки. Тогда только утихомирятся, — бросил через плечо Леонардо.

Кей настороженно глянула на него. Что-то отталкивающее было в этом черноголовом, смуглом человеке. То ли его язвительная манера растягивать слова, то ли привычка усмехаться в самый неподходящий момент. Он будто видел глупое и смешное во всем, даже в испорченной галерее и порубленных трупах.

— Не болтайте, — коротко бросил Джейк, останавливаясь у очередной развилки.

Темные провалы переходов дышали настороженной тишиной, но вдалеке Кей заметила еле заметный свет.