– Сегодня она должна быть у врача. Вудс отвезет ее. Она не знает, что ты сказал мне о ребенке.

Я пропускал уже второй ее визит к доктору. Сколько она еще будет с этим мириться? Я убеждал ее, что она и наш малыш для меня всегда на первом месте, и вот уже во второй раз моя семья оказывается важнее, чем посещение врача. И почему именно Вудс помогает ей?

– Почему ее повезет Вудс? У меня в гараже три машины.

Грант бросил на меня сердитый взгляд.

– Да уж. Только ты не сказал ей, что она может их брать, и не показал, где ключи, так что она не может ими воспользоваться. Вудс всю чертову неделю был ее личным шофером.

Проклятье.

– Я понимаю, ты страдаешь из-за несчастья с Нэн. Она для тебя как ребенок. Только ты и был ее настоящим родителем. Но тебе надо пересилить себя и позвонить Блэр. Иначе я не гарантирую, что она будет ждать тебя, когда ты все-таки решишь поехать домой. А ведь она носит твоего ребенка. И уж конечно, я бы не хотел, чтобы у моего племянника или племянницы была фамилия Керрингтон, – сказал Грант и вышел.

Женщина напротив сидела, прижавшись к плечу мужа. Он что-то шептал ей на ухо, наверное что-то смешное, потому что она улыбалась. Он все время держал ладонь у нее на животе, но вел себя не как собственник, а как защитник. Так он ладонью защищал свою женщину и своего малыша.

Вторая женщина была на позднем сроке, ребенок уже толкался у нее в животе. Ее муж положил ей на живот обе ладони и с благоговением смотрел ей в глаза. Они переживали глубоко личный момент, мне становилось неловко, даже когда я случайно поворачивала голову в их сторону.

И я. С Вудсом. Я ему говорила, что он не обязан идти со мной, но он сказал, что ему этого хочется. Но в кабинет я твердо решила пойти одна. Мне не хотелось, чтобы Вудс видел меня в тоненькой хлопчатобумажной сорочке для осмотра.

Вудс сделал себе чашку кофе, и, как только он отпил один глоток, по его лицу я сразу поняла, что кофе паршивый. Я так соскучилась по вкусу кофе, и, возможно, мне бы он показался восхитительным. Надо будет купить себе кофе без кофеина.

– Блэр Винн, – позвала медсестра с порога смотрового кабинета.

Я встала и улыбнулась Вудсу:

– Это недолго.

Он пожал плечами:

– Я никуда не тороплюсь.

– Ваш муж может пройти вместе с вами, – жизнерадостным тоном предложила медсестра.

Щеки у меня мгновенно вспыхнули. Я и без зеркала поняла, что покраснела.

– Он просто друг, – поправила я сестру.

Теперь покраснела она. Очевидно, она не прочитала в моей карточке, что я не замужем.

– О, простите. Ну что ж, он тоже может пройти в кабинет. Если хочет послушать сердечко вашего ребенка.

Я отрицательно покачала головой. Это было слишком личное. Хоть Вудс и друг, но я не собиралась делить с ним такой важный момент в моей жизни. Даже Раш еще не слышал стука сердца нашего ребенка.

– Нет, все нормально.

Я не посмотрела на Вудса, потому что мне было неловко за нас обоих. Он просто мне помогал и совсем не подписывался на то, чтобы его называли отцом.

Выйдя из смотрового кабинета, я увидела, что Вудс читает журнал «Родители». Он посмотрел на меня и, смущенно улыбнувшись, сказал:

– Здесь очень ограниченный выбор журналов.

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

Вудс встал, и мы вместе вышли из приемной.

– Ты не проголодалась?

Вообще-то, я действительно проголодалась, но чем больше времени я проводила с Вудсом, тем больше испытывала неудобство.