– Э-э-э, – сказала я после затянувшейся паузы, поняв, что Гидеон намерен молчать. – Ну… расскажи, как твоя жизнь.

– Хорошо, – ответил он и снова замолчал.

Гидеон никогда не был мастером непринужденной беседы и совершенно не умел поддерживать разговор. Ответ на каждый ерундовый вопрос он обдумывал, а затем отвечал так подробно, будто это был вопрос жизни и смерти, и от меня ожидал того же. Я понадеялась, что за время разлуки он все же научился отвечать просто, но, похоже, ошибалась.

– Я в порядке, – промычал он наконец после долгого молчания. – Сэм тоже хотел сегодня приехать, так что…

Я проследила за его взглядом – и увидела Сэма. От одного его вида мне стало нехорошо. Он стоял, облокотившись на столик, на котором сидела девушка. Девушка, улыбаясь и живо жестикулируя, рассказывала ему что-то, а он рассеянно кивал, подняв одну бровь. Почему я сразу не догадалась, что он тоже будет здесь вместе с Гидеоном? Они же неразлучны, особенно на таких тусовках. Прежде чем я успела отвернуться, Сэм заметил меня. Наши взгляды встретились, сердце бешено забилось. Наконец я опустила глаза, по-прежнему чувствуя на себе его взгляд. Меня охватила паника. Что делать, если придется с ним заговорить? Это выше моих сил! Но когда я снова подняла голову, увидела, что он отвел глаза и снова изображает интерес к девушке напротив него. Можно было расслабиться. Конечно, он не пойдет ко мне здороваться, он всегда был нерешительным.

– Эмили! – Гидеон смотрел на меня, высоко подняв брови: похоже, он задал мне какой-то вопрос, который я пропустила мимо ушей.

– Извини, – быстро сказала я. – Так о чем ты?

– Да неважно, – улыбка исчезла с лица Гидеона. Он шумно вздохнул, сглотнул, и я поняла, что он нервничает. – Эмили, я…

– Извини, – я перебила его, ясно давая понять, что не хочу объяснений: что бы он ни сказал, я предпочту этого не слышать. Никаких объяснений, никаких оправданий – этот ящик Пандоры лучше держать закрытым. – Я просто… мне надо идти. Я тут… в общем, ищу одного человека.

Гидеон молча смотрел на меня, и во мне начало закипать раздражение. Половина наших разговоров с Гидеоном всегда так и выглядела: я должна была в одиночку заполнять эти бесконечные паузы и в конце концов начинала чувствовать себя как в плохой пьесе. Как будто я должна без слов понимать его и читать мысли. Мне это никогда не удавалось.

– Ладно, – наконец выдавил Гидеон.

– Пока, – я развернулась и пошла прямиком к торговцу пивом, просто потому, что не могла придумать никакого другого осмысленного направления.

Уже на ходу я поняла, что придется пройти совсем близко от Сэма: обойти его так демонстративно было бы слишком нелепо. Я старалась глядеть перед собой, но не смогла не бросить на него короткий взгляд. Девица все еще старалась развлечь его беседой, махала руками, а он смотрел куда-то в сторону и едва ее замечал. Вот что меня всегда раздражало: он редко смеялся и выглядел так, будто вы должны его развлекать. И даже когда удавалось рассмешить его какой-нибудь шуткой, я расценивала это как настоящее достижение. Отвернувшись поскорее, чтобы не встречаться с ним глазами, я сосредоточенно смотрела перед собой.

Торговец пивом тоже был с девушкой. Парочка опиралась о шаткий столик и беседовала. Ни одного из них я не знала – наверняка они из Хартфилда. Я подождала немного, но увлеченный беседой парень не обращал на меня внимания, поэтому пришлось его окликнуть.

– Одно пиво, пожалуйста.

– Пять баксов, – кинул парень, не отрывая взгляда от девушки – даже когда я вытянула из кармана мятую купюру и подала ему.