— Ты быстро приехал, — сказал Себастьян.

— Мертвые тела не долго делятся своими секретами, — ответил Гибсон, вновь возвращаясь к тому, что осталось от юной красивой жены лорда Англесси, Гиневры. — А у этого тела есть в запасе кое-какие интересные истории.

Он успел повернуть труп лицом вниз. При ярком свете дня теперь было видно, что кожа на затылке стала зеленовато-красной. Комнату пропитал слабый запах гниющей плоти, хотя тяжелые шторы были раздвинуты и высокие окна распахнуты настежь, чтобы впустить свежий воздух и солнечный свет, от которых принца-регента наверняка хватил бы апоплексический удар.

Себастьян подошел к открытому окну и взглянул на чаек, которые с криком кружили над Стрэндом в ярко-голубом небе.

— По-твоему, когда она умерла?

— Трудно определить точно, но, думаю, это произошло вчера, скорее днем, чем утром.

Себастьян резко обернулся.

— Но не вечером?

— Нет. В этом сомневаться не приходится.

— Ты понимаешь, что это означает? Слуги заходили в эту комнату, чтобы развести огонь перед вечерним представлением. Тело никак не могло пролежать здесь столько времени незамеченным. Должно быть, ее убили в другом месте, а потом перенесли сюда, незадолго до того, как прийти принцу.

Гибсон присел на здоровую ногу и нахмурился.

— Ты думаешь, все специально подстроено так, чтобы подозрение пало на принца?

— Похоже на то, не так ли?

Себастьян прошелся по комнате в поисках чего-нибудь, что мог пропустить в прошлый раз. Стены кабинета были обиты тканью, расписанной узором в виде светло-зеленой листвы на желтом фоне, и были украшены высокими арками с изображениями золоченых фигурок китаянок в полный рост. Восточные мотивы проявлялись во всем: столы и стулья из светлой древесины своей резьбой напоминали бамбук, а большой сундук, который стоял между двумя арками, украшали нарисованные драконы.

— Принц утверждает, якобы он получил записку от леди Гиневры, — сказал Себастьян, рассматривая одну из позолоченных женщин. — В записке она просила его о свидании в этом кабинете. Только как она могла послать ему записку, если уже была мертва?

— Она могла написать ее раньше.

— Да, наверное. К сожалению, его королевское высочество точно не помнит, каким образом записка попала к нему в руки.

— Видать, снова был навеселе?

— Судя по всему, да.

Себастьян подошел к высоким окнам и проверил запоры. Они оказались не сломаны. Впрочем, если у кого-то был свободный доступ в Павильон, он легко мог открыть одно из окон изнутри. «Интересно, сколько людей вчера посетило музыкальный вечер?» — подумал виконт. Присутствие французского высокородного семейства, изгнанного с родины, привлекло даже тех, кто обычно избегал подобных мероприятий; дворцовые залы были набиты битком.

Прищурившись от яркого солнца, Себастьян уставился вдаль, на парк. Нужно было обладать немалой дерзостью и хладнокровием, чтобы перенести мертвое тело по открытым лужайкам в Павильон посреди музыкального вечера, устроенного принцем. Если только…

Если только, разумеется, тело не перенесли в Желтый кабинет из других покоев Павильона.

— Судя по характеру трупных пятен, — задумчиво произнес Гибсон, — тело явно пролежало на спине несколько часов, прежде чем в него воткнули кинжал.

— Что? — удивленно воскликнул Себастьян и обернулся.