Здесь ли мои друзья-соратники: все умеющий Гелий и все понимающий Борис; Гелий, наделенный четырехкратной энергией и трудоспособностью, и Борис, которому досталась четверть средней энергии среднего человека, но зато четыре порции свободного времени для размышлений.
Хорошо бы застать их. Повезет или нет? Конец сентября как-никак, уже не сезон в Восточном Крыму.
Если не застану, еще месяц отсрочки. Придется разыскивать подходящий грот, мучиться там в одиночестве с обратным метаморфозом.
Нет, вижу дым над мастерской. Значит, Гелий тут, что-то кует или приваривает. А под бесплодными оливками раскладушка, и на ней тело, с лицом, прикрытым газетой от солнца. И Борис тут, обдумывает мировые проблемы на раскладушке!..
Так вот же тебе, соня! Фонтаном окатываю его.
Даже не пошевелился.
Нарочно набираю воду в рот. Еще раз фонтан.
- Гель, дождь, кажется...
Охая, спустил одну ногу. Газета сползла на песок.
- Гель, смотри-ка, дельфин! Прямо на берег лезет.
Не иначе, хочет вступить в контакт.
И тогда рукой, рукой, которая уже спасала меня не раз, я черчу на песке:
"Я - Юра".
Все-таки самое приятное в путешествии - это возвращение домой.
Я стал самим собой через три недели, но еще полгода мне снились дельфиньи сны. Будто бы я куда-то стремлюсь во тьме и тьма наполнена свистами: низкими, высокими, пискливыми, пронзительными, плачущими, прерывистыми, протяжными. Свистящий мир снится мне. И вот выделяется в нем нарастающая, оглушительная сирена, нечто громадное и страшное. Сирена все громче, рвет уши. Я понимаю, что оно надвигается неудержимо, догоняет именно меня, хочет проглотить. От ужаса я немею, хвост у меня становится как ватный. Я скован, я теряю скорость... и вот уже острая боль впивается в спину. Я просыпаюсь дрожа и, еще не открыв глаза, потными руками нащупываю ворсистое одеяло... Так это был сон? Сон всего лишь. На самом деле я человек...
Ох, хорошо быть человеком!
|