— Спасибо, — поблагодарил он, вылезая из машины. — Спокойной ночи.

— Подождите, — твердо ответила она. — Я хочу приготовить вам выпить чего-нибудь покрепче.

Он раздраженно вздохнул.

— Интересно, можно хоть как-то избавиться от вас?

— Да, — ответила она с вызовом. — Позвольте мне войти и убедиться, что у вас все в порядке. Попробуйте поверить, что мне действительно очень жаль. Поговорите со мной. Тогда я спокойно уеду.

В своем собственном доме, Крейг Локсли был совершенно другим человеком. Он легко поднялся на четыре ступеньки перед входной дверью, безошибочно вставил ключ в замочную скважину. По его знаку, Делия прошла в дом первой и, обернувшись, увидела, как он по привычке уступает дорогу Дженни. Но Дженни не было. Она лежала под наркозом в затемненной комнате, борясь за свою жизнь. Он тоже вспомнил это, и взгляд его померк.

— Входите, — коротко бросил он.

Потом включил свет и провел ее в большую комнату, напоминавшую библиотеку. Две стены были заняты книгами. Третья увешана постерами, четвертая представляла собой застекленный эркер. В углу комнаты, на письменном столе, стоял компьютер, посередине — большой кожаный диван и кресла, на них — огромные подушки. Вся обстановка выдержана в спокойных осенних тонах — коричневый, оранжевый и кремовый.

Он подошел к бару и налил себе порцию неразбавленного виски.

— Вам я не предлагаю, — заявил он. — Вам надо вести машину. Лучше крепкий чай или кофе. У вас ведь тоже был шок.

— Тогда лучше кофе. Вам помочь?

— Спасибо, в собственную кухню я дорогу найду.

И он вышел.

Спустя несколько минут, Делия пошла за ним. Кухня была светлая и современная, со всеми мыслимыми приспособлениями. Он двигался так легко, как будто был зрячим, быстро находя нужные предметы. Она улыбнулась при виде нескольких контейнеров, выполненных в виде причудливых зверушек, они совершенно не вязались с обликом этого сурового человека.

— Это моя дочь придумала использовать такие фигурки в качестве кухонных контейнеров, — пояснил он, услышав, как она взяла один из них в руки. — Сначала я возражал, потом понял, что так могу легко угадать, что именно я взял. Сахар у нас в медвежонке, в белочке чай, а в пингвине кофе. Вот, отнесите это в комнату.

Он передал ей поднос и сделал знак идти. У него были властные манеры, если не сказать бесцеремонные, и Делия чувствовала, что это вовсе не потому, что он расслабился у себя дома. Инстинктивно она понимала, что он такой и есть на самом деле. Она не почувствовала это раньше, поскольку на улице, он двигался не так уверенно. По натуре же он был создан командовать.

— Поставьте поднос на журнальный столик, — сказал он, — и сядьте в кресло рядом с настольной лампой.

— А какая разница, где мне сесть? — слегка раздраженно спросила она.

— Все дело в акустике, — пояснил он, усаживаясь на диван. — Оттуда почему-то лучше слышно.

— Вы хотите сказать, что для вас посадить собеседника там — все равно, что направить ему лампу в лицо?

Он усмехнулся, и улыбка преобразила его лицо.

— Совершенно верно, — сказал он. — И вы должны позволить мне, воспользоваться некоторыми моими преимуществами.

Спустя мгновение, Делия получила доказательство его необыкновенного слуха. Ее внимание привлекла фотография на столе. Она повернула ее к себе, при этом, рамка чуть скрипнула. Он тут же произнес:

— Это моя дочь Алисон. Ей десять лет.

Делия сразу почувствовала симпатию к маленькой проказнице, обнявшей за шею сияющего лабрадора.