— Пойдет для чего?

— Поливать голову, чтобы убить всех твоих вшей. Пойдет для выпивки, вот я о чем. Ты все время пил «Форестер», но я не нашел неначатой бутылки, а у нас есть закон, запрещающий ходить по улице с открытыми бутылками.

— Есть такой закон?

— Должен быть. Я никогда не беру открытых бутылок. Ты можешь ответить на простой вопрос? «Джек Блэк» пойдет?

— Конечно пойдет, но куда, черт возьми, мы собираемся?

— Ко мне, — ответил он. — Ты послушаешь эту песню.

Его апартаменты представляли собой однокомнатную квартиру Г-образной формы с камином и паркетными полами. Находилась она на двадцать втором этаже, с окнами на юг. Прямо из окна было хорошо видно Эмпайр-Стейт-Билдинг, а чуть дальше справа виднелись башни Всемирного торгового центра.

Мебели в комнате было мало: белая кровать с комодом в дальней нише да софа с шезлонгом в центре комнаты. Книгами и пластинками был забит книжный шкаф, они стояли стопками на полу. Части стереосистемы были разбросаны по комнате: проигрыватель стоял на перевернутом ящике из-под молока, а динамики расположились на полу.

— Куда я его засунул? — растерялся Билли.

Я подошел к окну и взглянул на город. Я всегда ходил с часами, но сейчас нарочно не смотрел на них, я не хотел знать который час. Думаю, было где-то около четырех утра. Гроза еще не разразилась.

— Вот он, — сказал Билли, держа альбом. — Дейв Ван Ронк. Знаешь его?

— Никогда не слышал.

— У него голландское имя, похож на ирландца, а блюз поет, клянусь, как негр. Он потрясающе играет на гитаре, но в этой песне только поет. «Последняя остановка». Он поет аль фреско.

— О'кей.

— Нет, не аль фреско. Я забыл слово. Как называется, когда поешь без аккомпанемента?

— Какая разница?

— Как я мог это забыть? Память у меня стала как решето. Тебе понравится эта песня.

— Если я все-таки ее когда-нибудь услышу.

— А капелла. Это называется — а капелла. Как только я перестал пытаться вспомнить слово, оно сразу всплыло в моей голове. Это «дзен» памяти. Куда я положил этого ирландца?

— Прямо за твоей спиной.

— Спасибо. Тебе нравится «Джек Дэниелс»? О, ты уже приступил к бутылке. Хорошо, слушай. Упс, не та дорожка. Эта песня — самая последняя в альбоме. Естественно, ты ничего не захочешь слушать после этой. Слушай.

И вот ночи приспел конец,

Ночи стихов, когда не страшен мрак

И каждому быть одному,

Когда закроется священный наш кабак.

Мотив напоминал ирландские народные мелодии. Певец на самом деле пел без аккомпанемента, его грубоватый голос казался неожиданно нежным.

— Слушай внимательно — сказал Билли.

Плеснуть последний раз в стакан

За радость и за скорбь свою готовы.

Очнемся ж только лишь, когда

Настанет час налить назавтра снова.

— Господи, — сказал Билли.

И правды нет в ногах, но мы бредем,

Подобно обессилевшим танцорам,

Туда, где пили мы вчера,

Где на любой вопрос ответ готовый.

В одной руке я держал бутылку, а в другой — стакан. Я налил из бутылки в стакан.

— Вникай в следующий куплет, — говорил Билли.

Придет потом и тот глоток последний,

Что бросит крепкий разум на утесы,

Тогда ответы будут не важны,

Тогда не будет никаких вопросов.

Билли что-то сказал, но я его не слушал. Для меня сейчас существовала только эта песня.

Разбил недавно сердце я свое,

Ну что ж, его подклею вскоре.