Я сказал ей, что мне нужно идти. Положив банкноту на стойку, я проинструктировал бармена, чтобы тот не оставлял ее бокал пустым. Она засмеялась, то ли надо мной, то ли над смешной ситуацией. Ее смех звучал так, словно кто-то спустил вниз по лестнице мешок с битым стеклом. Он преследовал меня на всем моем пути до дверей и даже дальше.

Потом я позвонил Скипу в «Мисс Китти». Трубку взял кто-то другой, и я ждал, пока Дево позовут к телефону.

— Я хотел бы встретиться с тобой, — сказал Скип. — Сегодня вечером я работаю. Может, зайдешь после того, как я закроюсь?

— Хорошо.

— Который сейчас час? Без десяти девять? Выходит, что я работаю меньше двух часов? Такое ощущение, что все пять. Мэтт, я вот что сделаю — закроюсь около двух. Подходи к этому времени, и мы выпьем и поговорим.

С прошлой ночи у меня еще оставалось пиво. Я пил его, пока смотрел телевизор, но этот напиток сейчас меня тоже не вдохновлял. После того как игра закончилась, я посмотрел немного последние новости, потом выключил телевизор и растянулся на кровати.

У меня нашлись «Жития святых» в мягкой обложке, и я решил заодно посмотреть, кто такая святая Вероника. В книжке я прочитал, что достоверных подтверждений ее существования нет, но предположительно это была жительница Иерусалима, которая вытерла покрытое потом лицо Христа, когда он шел на Голгофу, и на ткани осталось изображение его лика.

Я представил эту сцену, принесшую Веронике двадцативековую популярность, и рассмеялся. Женщина, вытирающая его лик, имела лицо и прическу Вероники Лэйк.

Выглядел он уставшим. Похлопав меня по плечу, Скип сказал, что рад меня видеть, и провел к самому удаленному от двери уголку бара. Не спрашивая, он налил мне изрядную порцию «Уайлд Тёрки», а в свой стакан плеснул скотча.

— Это первая порция за день, — сказал я.

— Да? Я поражен. Правда, день начался только два часа десять минут назад.

Я покачал головой.

— Первая, с тех пор как я проснулся. Я выпил еще пива, но совсем немного.

Я сделал глоток бурбона. Отличная вещь.

— Да, у меня то же самое, — сказал Скип. — Бывают дни, когда я не пью. Бывают даже такие, когда я и пива не пью. Ты знаешь, что это значит? Когда мы определяемся, что и сколько пить? Это наш выбор.

— Временами, особенно по утрам, я сомневаюсь в том, что сделал правильный выбор.

— Господи, можешь мне об этом не рассказывать. Но даже в этом случае это наш выбор. В этом-то и разница между мной и тобой и такими, как Билли Киген.

— Ты так думаешь?

— А ты нет? Мэтт, этот парень всегда пьет. Возьми прошлую ночь. Мы все, ладно, мы — еще те выпивохи, но прошлой ночью мы почти не пили, верно? Потому что иногда нужно воздержаться. Я прав?

— Думаю, да.

— Потом — совсем другое дело. После всего произошедшего нужно успокоиться и расслабиться. Но Билли Киген, ради бога, он был пьян еще до того, как мы все собрались.

— Но он оказался героем вечера.

— Да, так и вышло. А те номера, ты...

— Угнана.

— Вот дерьмо. Что ж, мы это предполагали.

— Конечно.

Скип сделал еще глоток скотча.

— Кигену приходится пить. Что касается меня, то я могу остановиться в любой момент. Но не останавливаюсь, потому что мне нравится то, что приносит мне выпивка. Но я могу остановиться, и, думаю, ты тоже.

— О, я так не думаю.

— Конечно можешь. А Киген, ну я не знаю. Мне не хочется называть его алкоголиком...

— Его нельзя так называть.