|
Как-нибудь обдумаю на досуге. - Угу, - отвернулся Лунин, с явным облегчением заметив, что Валерий и Семин, о чем-то договорившись, идут к ним. " - Ну чего, Лер? - как можно веселее обратился он к бородачу. - Удумали? - Удумали, - охотно отозвался тот. - Мы, понимаешь, обсуждали твое мудрое предложение, Чтобы вам здесь остаться, а нам дать деру. Ты ведь так ставил вопрос, камикадзе? Ответа Валерий явно не ожидал. - Стало быть, посовещались, и проявилось, так сказать, мнение. Оставить вас тут, конечно, можно и нужно. Но! - Археолог наставительно поднял палец. - Но только в том случае, пример ты наш героический, если вас с Ольгой здесь даже судья с ищейкой не найдет. Келюсу представилось мрачное - без окон и дверей - подземелье под главной башней. - Ольга, - обернулся к девушке бородач. - Не обижайтесь, пожалуйста, но у меня вопрос... Как вы относитесь к идефикс этого молодого человека? Ну там, оборотни, привидения, призраки утонувших невест? В общем, с нервами у вас как? - Вы знаете, кто я, - спокойно ответила Ольга. - Фантомы в саванах меня уже давно не пугают. Я выразилась понятно? - Понятно. Значит, к делу. Сергей, давай теперь ты. - А чего я? - пожал плечами Семин. - Ладно... Прошлой осенью я был здесь на разведке, копнул неподалеку от башни, а там ступеньки. Думал копнуть дальше, а ночью они ко мне и явились... - Кто? - поразился Лунин. - Ребята, это что у вас - юмор перед сном? - Сейчас увидишь, - пообещал самарский доцент. - А ну-ка, прогуляемся! У подножия башни бородач кивнул на огромные, грубо отесанные камни, скрепленные окаменевшим за века цементом. - Приложи руку. Келюс послушался - и тут же отдернул ладонь. В уши ударили громкие голоса, звуки лютни. Николай осторожно притронулся пальцами к камню - красивый густой мужской голос пел что-то на непонятном языке. Тут же вспомнились слова Ольги... - Впечатляет? - хмыкнул Валерий. - А теперь прошу всех ретироваться. Шагов на десять, да, Сергей? Тот кивнул, посматривая то на башню, то на неровный венед полуразрушенных стен. К их подножию и отошли, остановившись у огромного провала с рваными неровными краями, где был когда-то главный вход. Семин остался на месте. - Давай! - махнул рукой Валерий, подмигнув Келюсу. Тот пожал плечами и взял Ольгу за руку, чуть заметно пожав тонкую ладонь. Сергей между тем постоял у стены, к чему-то прислушиваясь, затем положил обе ладони на поверхность камня и, подождав еще мгновение, громко и четко произнес, обращаясь к кому-то невидимому: - Чезаре! Это я, Семин! Поговорить надо!.. Келюс удивленно огляделся, но ничего не произошло, никаких итальянцев на вершине не было и быть не могло. - Слышишь меня, Гуаско? Ты клялся!.. Тут только Николай понял, к кому обращается странный парень. Чезаре ди Гуаско, хозяин Пастушьей Крепости... Лунин подумал о нелепом розыгрыше и вдруг понял: что-то изменилось. Другой стала тишина - вместо молчания старых, давно покинутых людьми развалин вокруг был огромный зал, полный людей, которые замерли, не решаясь проронить ни звука. Откуда-то доносились странные шорохи, послышался шепот, прозвенела задетая струна. Но вот сильный мужской голос, похожий на тот, что недавно пел, проговорил ровно и спокойно: - Я иду! На самом деле он сказал иначе - на певучем непонятном языке, но Келюс каким-то образом мгновенно понял значение каждого слова. Над башней замерцал свет. Вначале он был еле заметен, теряясь на фоне звездного неба, но затем сгустился, обозначая четкие ровные контуры, и Николай понял, что видит перед собою башню, какой она была много веков назад - огромная, раза в три выше уцелевшего основания, с каменным венцом на вершине, с узкими стрельчатыми окнами и черными силуэтами застывших на посту солдат в круглых, чуть приплюснутых с боков шлемах. |
