— Ликург, — очень строго произнес Стив, — ты не должен уходить далеко от лагеря — и от нас. Мы в незнакомой стране.

— Да, конечно, — Тимолеон моргал, как кроткая черепаха. — Я исследовал экземпляр вида…

И он начал перечислять ботанические названия и термины, понятные Стиву, но совершенно незнакомые мне.

— Ладно, — смягчился Стив, — только впредь постарайся не отходить от лагеря дальше, чем, по твоему разумению, требует твое чувство долга.

Мы, конечно, знали, что Тимолеон как ни в чем не бывало улетучится в ту же минуту. Наш приятель специализировался на бабочках и знал о них больше, чем Стив Аллисон о пистолетах.

— О, я почти забыл, — вдруг воскликнул Тимолеон. — Я нашел это!

И он протянул Стиву желтый камень. Стив взял его.

— Нет, ты только взгляни! — изумился он.

Слиток золота величиной с гусиное яйцо!

— Боже мой… — охнул я.

Стив набросился на Тимолеона.

— Где ты это нашел?

— Да там, где-то на склоне. Я даже не помню точно. Я споткнулся о него, исследуя вид…

Мы со Стивом уже мчались вниз, соревнуясь друг с другом в скорости. Прочесав весь склон сверху донизу, золота мы так и не нашли.

— Странная история с этим самородком, — сказал я, когда мы сели отдохнуть. — Думаешь, его кто-то уронил?

— Если это и так, то я найду этих людей, и они уронят еще, — пообещал Стив. — Конечно, золото — это гадость. Но где-то в Тибете оно есть.

В эту самую минуту мы услышали шум и, оглянувшись, увидели десяток росных туземцев; они держали нас под прицелом винтовок. Такова жизнь. Гоняясь за золотом, человек ничего больше не видит и ни о чем не думает. Обычно никому не удавалось бесшумно подкрасться к Стиву или ко мне, но сейчас мы были так заняты поисками золота, что даже не заметили опасности.

— Ну что, будем драться, Стив? — спросил я, приготовившись вынуть из кобуры пистолет.

— Нет, — ответил он, — эти тибетцы — очень мирный народ!

КОГОТЬ ДРАКОНА

Бронзовый павлин

Это невероятное, но в то же время жуткое приключение началось довольно неожиданно.

Я делал записи в дневнике, когда дверь неожиданно распахнулась и в кабинет с выпученными глазами ворвался мой слуга, араб Али. За ним по пятам следовал человек, которого я давно уже считал мертвым.

Я в изумлении вскочил на ноги.

— Гиртман! Что, Бога ради…

Он жестом велел мне замолчать, а затем, осторожно оглянувшись, со вздохом облегчения закрыл дверь. Он тяжело дышал, как будто запыхался, а я с любопытством разглядывал его. Прошедшие годы не изменили его. Его коренастая широкоплечая фигура по-прежнему излучала энергию, а резко очерченное лицо с выдающимся подбородком и крючковатым носом выражали целеустремленность и несгибаемую волю. Но сейчас черты его лица обострились от усталости. Очевидно, он прошел через какие-то ужасные испытания.

— В чем дело? — спросил я, ощущая, как его нервозность отчасти передается мне.

— Остерегайся его, сахиб, — вмешался Али, — не связывайся с тем, кого преследует дьявол! Иначе демоны почуют и тебя! Я говорю тебе, сахиб…

— Подожди. — Гиртман поднял руку; только сейчас я заметил, что в другой руке он держит странный сверток.