Токугра

Демон, рожден в Море Душ. Связан с Ашур-Каем Кезремой.

Угривиан Каласте

Воин XII легиона, рожден на Высадке Нувира. Солдат группировки Пятнадцать Клыков.

Фабий, Прародитель

Воин III легиона, рожден на Кемоше. Бывший Главный апотекарий Детей Императора, командир боевого корабля «Прекрасный».

Фальк Кибре, Вдоводел

Воин XVI легиона, рожден на Хтонии. Вожак группировки Дурага-каль-Эсмежхак, а также командир боевого корабля «Зловещее око». Бывший командир юстаэринцев.

Цах'к

Мутант («homosapiensvariatus»), рожден на Сорциариусе. Смотритель стратегиума на борту «Тлалока».

Царственный

Солнечный Жрец, Воплощение Астрономикона, рожден волей Бога-Императора.

Эзекиль Абаддон

Воин XVI легиона, рожден на Хтонии. Бывший Первый капитан Сынов Хоруса, бывший Верховный Вожак юстаэринцев. Командир боевого корабля «Дух мщения».

Две минуты до полуночи

Началу предшествовал конец.

Я говорю, а перо тихо скребет по пергаменту, исправно записывая каждое мое слово. Этот мягкий звук кажется почти уютным. Мой писец пользуется чернилами, пером и пергаментом — старомодно и почти забавно.

Мне неизвестно его подлинное имя, неизвестно даже, сохранил ли он имя. Я несколько раз спрашивал его об этом, однако ответом был лишь скрип пера. Возможно, у него есть лишь серийный код. Подобное не редкость.

— Я буду звать тебя Тотом, — обращаюсь я к нему.

Он никак не реагирует на учтивость. Я рассказываю, что так звали древнего и прославленного просперского писца. Он не отвечает. Представьте, как я разочарован.

Не знаю, как он выглядит. Мои заботливые и милосердные хозяева ослепили меня, приковали к каменной стене и предложили исповедаться в своих грехах. Мне не хочется называть их пленителями, поскольку я появился среди них без оружия и сдался без сопротивления. Термин «хозяева» представляется более справедливым.

В первую ночь они лишили меня первого и шестого чувств, оставив слепым и бессильным во мраке.

Итак, мне неизвестно, как выглядит мой писец, однако я могу предположить. Это сервитор, который не ведает сомнений, как и миллионы прочих. Я слышу биение его сердца. Оно бесстрастно, словно размеренное тиканье метростандарта музыканта. Когда он двигается, киборгизированные суставы стрекочут и пощелкивают, вдохи и выдохи с механической размеренностью срываются с вялых губ. Ни разу не слышал, чтобы он моргнул. Скорее всего, его глаза заменены аугметикой.

Чтобы начать подобное повествование, требуется честность, и только эти слова кажутся истинными. Началу предшествовал конец. Так погибли Сыны Хоруса. Так вознесся Черный Легион.

История Черного Легиона начинается со штурма Града Песнопений. Именно там все изменилось, именно там сыны нескольких легионов отбросили былые цвета и впервые отправились на битву в черном. И все же для этой истории нужен контекст. Давайте начнем с Войн легионов и поисков Абаддона.

Со временем записи о той эре в анналах имперской истории пострадали, как это обязательно бывает со всеми воспоминаниями, а подробности исказились, сделав летопись смехотворной. Это была эпоха относительного покоя и процветания. Пламя Ереси подернулось слоем пепла, и империя человечества неоспоримо властвовала над Галактикой.

Немногие уцелевшие архивы, зафиксировавшие хоть какие-то детали того «золотого века», взывают к нему почтительным шепотом — а хронометры все тикают, приближая полночь этого последнего, темного тысячелетия.