– Вы не имеете власти над танами, в том числе и надо мной, потому что по происхождению мы равны, а по выслуге – давайте признаемся – я превосхожу вас на голову. – Бану окончательно сравнялась с Тахивран на помосте и теперь и впрямь возвышалась над ней на полголовы.

Собрав все мужество, Тахивран не дрогнула под натиском, не позволяя солдатам вмешиваться. Посмотрела Бансабире прямо в глаза, вздернув подбородок.

– Длинная, ширококостная, бледная, – надменно кивнула Тахивран в сторону Бану, намекая на светлые волосы и белую кожу, – и годишься только на то, чтобы махать мечом. Не равняй меня с собой, выскочка! Чем ты будешь без своих командиров, генералов, телохранителей, без армии? А? – высокомерно спросила Светлейшая. – Обычной девчонкой, которая овдовела до того, как узнала семью мужа? А я – Тень Илланы, Мать этих земель, и не тебе указывать мне, какие решения правильны, как нести жреческий долг и как понимать богов.

Краски с лица Бану отхлынули. Отступили гнев, ярость, роковое изумление, сопровождавшее мысли о раману в последние годы, и даже ненависть, поселившаяся в сердце с тринадцати лет. Вот, значит, как. Настолько незамысловато, несложно, примитивно… Все прежние противники казались Бану достойными ее усилий: кто-то был умен и терпелив, как змей; кто-то лукав и хитер, как лис; кто-то настойчив и силен, как бык. А раману Тахивран оказалась просто гордячкой, самонадеянной до того, что даже Гор, который во все времена раздражал Бану самомнением, самолюбием и безразмерно раздутым тщеславием, присвистнул бы с завистью.

– Посеяв вражду между двумя домами, вы не попытались ее унять – напротив, вы изыскали тысячу способов напомнить остальным «защитникам» старые счеты. Стравив танов, вы лишили Яс главной опоры в лице опытного командования и огромной части армии. Что будет, если завтра на нас нападет внешний враг? Вы думали об этом, отстаивая собственную важность в глазах придворных и семьи?

– Если бы ты не появилась, война закончилась бы два года назад победой трех танских домов. Но когда из-за тебя Сабир с новой прытью ввязался в бойню, когда ты взбаламутила один из наиболее важных союзов, все закрутилось с новой силой. И вместо того чтобы дать всем танам расползтись зализывать раны, ты устроила какие-то одной тебе понятные игрища! Носилась по стране с ордой конных головорезов, а теперь твердишь, что я повинна в происходящем?

Бансабира не слушала женщину.

– Ответьте на мой вопрос, – попросила танша. – Что будет, если на нас нападут Бледные острова? Или Мирасийская империя? Или страны востока?

– А разве не очевидно? – Тахивран огрызнулась, почти рявкнув. – Яс – единственная страна, занимающая целый континент. Даже сейчас наша армия превосходит любой восточный альянс.

Бансабира не верила глазам и ушам. Бесконтрольно сжала кулаки.

– Ваша армия лишилась лучших бойцов и генералов. Ванбир Яввуз и оба его сына, все ахтанаты дома Наадал, бывший глава Черного дома Дайхатт, в прошлом гроза всех южных земель, сыновья Ранди Шаута и его дочь, Сцира Алая…

– Эта сучка только и умела, что пользоваться мужиками через постель!

– Сцира Алая была хорошим командующим, – бескомпромиссно пригвоздила Бану. – Она не годилась в генералы, это правда, но тысячница из нее вышла бы превосходная.

Замолчав, Бансабира оглядела лицо раману, пристально всматриваясь в высокомерное выражение глаз. Чувство разочарования, которое испытываешь, когда твои надежды не оправдывает близкий друг или товарищ, ничуть не больше того, какое настигает, если их не оправдывает враг.