Он подошел и присел возле рыдающей Далии, прижимая ее к себе.

— Ну? — он еще раз спросил Энтрери.

Убийца просто пожал плечами. Если он умирал, то не чувствовал этого.

Дриззт мягко поставил Далию на ноги и двинулся в путь. Энтрери встал в линию за дварфой.

Энтрери холодно смотрел на Дриззта.

— Даже никакой боли? — спросил Дриззт, он очень старался казаться разочарованным.

Артемис Энтрери фыркнул и отвернулся. Он жив. Как это возможно? Меч поддерживал его жизнь в течение всех этих десятилетий, а теперь меч пропал. Или предтеча не разрушил его, возможно магия меча была достаточно сильной, чтобы пережить укус этого самого древнего и сильного зверя.

Или он уничтожен, и Энтрери снова начнет стареть, он сможет дожить остаток своей жизни, как будто он был в застое все эти годы.

Так или иначе, он понимал, что все еще жив, и более того, в этом он был глубоко уверен: он свободен.

Он обнял Далию и притянул ее к себе, давая знак Дриззту, который был не в восторге от этих его действий, идти впереди.

Они поспешно шли через комплекс и не столкнулись ни с шейдами, которые быстро отходили через магические врата, ни с дроу Мензоберранзана, которые перешли в более глубокие туннели Подземья, переждать наступление шадовар.

Безусловно ожидая преследования, Дриззт нисколько не сбавлял темп. При помощи плаща ворона Далии они попали на верхние уровни и поспешили к тронному залу и выходу из комплекса.

Много часов спустя Тиаго Бэнр и Гол’фанин спокойно подошли ко входу в кузницу и заглянули внутрь. Сражение элементалей продолжалось, вода против огня, но стремительно шло на спад, поскольку пол был по щиколотку в воде — ситуация, не способствующая порождению существ огня.

Однако перегретые потоком силы предтечи, кузницы пылали оранжевым, время от времени одна из них вспыхивала, извергая вперед струю пылающего огня, который сердито шипел, наткнувшись на гигантскую лужу, и поднимался в воздух завитками пара.

Мы можем добраться до подземелья, мелькнули руки Тиаго.

Где мы будем загнаны в угол и убиты? просигналил в ответ старый кузнец.

Кем?

Гол’фанин посмотрел на него с сомнением.

— Они ушли, — объявил Тиаго вслух, поскольку, если он верил этим словам, то зачем утруждать себя использованием беззвучного языка жестов?

— Все?

— Мы не видели никаких признаков шадовар.

— Мы зашли не далее этого места, — напомнил Гол’фанин. — Возможно, они пришли и вступили в сражение с элементалями в кузнице, а затем отступили к более защищенной позиции. Разве это не твой собственный выбор, как и Равеля?

Тиаго пришлось признать это.

— Дождись разведчиков, — посоветовал Гол’фанин. — Прежде, чем идти туда, нужно удостовериться, что наши усилия имеют смысл.

Тиаго положил руку на седельную сумку Баёка, незаконченный меч и просвечивающий щит, привязанные под ней. Он действительно разрывался, поскольку в те несколько мгновений, до того, как предтеча вырвался на свободу и выгнал их из комнаты, Тиаго почувствовал обещание Колыбельной и Паутины.

— Если мы восстановим контроль комнаты, и шадовары вернутся в это великолепное место, отойдут ли они так же охотно и во второй раз? — спросил Гол’фанин.

Несмотря на свои желания, Тиаго знал, что ведет безнадежный спор.

— Уйдут десятки дней, прежде чем мы будем уверены, что они действительно ушли из этого огромного комплекса, — сетовал Тиаго. — Я не буду ждать так долго.

Гол’фанин смотрел в комнату в течение некоторого времени прежде, чем предложить компромисс.

— Мы можем разглядеть что внутри, но у нас лишь несколько часов, пока наши враги достаточно далеко от кузницы и нас, мы можем пойти на риск.