— Правда, — вмешался Джерт, прежде чем Равель смог заговорить. — Не сомневаюсь, что орки и багбиры подожмут хвосты и скроются при нашем приближении, и не посмеют даже пытаться нас задержать.

— И почему мы позволим им это сделать? — спросил Тиаго.

Равель взглянул на одного и на другого, сморщив лицо в осуждении и скептицизме, потому как они осмелились на подобную дискуссию в его присутствии, словно его не было.

— Это правда, — настаивал Джерт, мастер оружия явно уловил возрастающий и опасный гнев ткача.

— Мы должны потребовать десятину пушечного мяса за наше неудобство даже от того, что придётся требовать, — ответил Равель.

— Нет, — снова неожиданно перебил Тиаго, и снова оба Ксорларрина посмотрели на него удивлённо.

— Пришло время драться, — объяснил молодой Бэнр.

— У нас были битвы, — напомнил Джерт.

— Со стаей смещающихся зверей и несколькими случайными существами, — пояснил Тиаго. — И ни разу с окопавшимся врагом, подобного которому мы, безусловно, найдём, когда наконец доберёмся до этого места под названием Гонтлгрим. Для нас это прекрасная возможность проверить координацию наших различных отрядов. Пусть наши воины увидят силу Равеля и его ткачей.

Равель немного прищурился на это замечание, размышляя, не хотел ли в действительности Тиаго самолично увидеть, насколько грозным врагом может реально оказаться Равель.

— Пусть все, как воины, так и ткачи, оценят тактику, силу и пределы возможностей этих проклятых драуков, которых мы тащим за собой, — закончил Тиаго.

Равель продолжал смотреть на него, не отрываясь, в то время как Джерт кивком дал согласие, по-видимому, легко склонившись на сторону молодого воина после этого аргумента. Или же Джерт легко попадал под влияние любых аргументов, выдвинутых Бэнром? Равель задумался.

— Мы нуждаемся в такой схватке, ткач, — сказал Тиаго Равелю прямо, и почтение в его голосе застало Ксорларрина немного врасплох. — Это укрепит моральный дух и отточит нашу тактику. Кроме того, — добавил он с неотразимой и озорной улыбкой, — это будет весело.

Несмотря на свои сомнения, подозрения и родовую неприязнь к благородному Бэнру, Равель обнаружил, что верит в искренность Тиаго. Это было для него так неожиданно, что ткач ненадолго задумался, не бросил ли на него тайно двеомер один из магических предметов Тиаго, чтобы он воспылал любовью к молодому воину.

— Хорошо, — услышал Равель собственный ответ, к своему удивлению. — Скоординируй это.

Тиаго одарил его сияющей улыбкой и жестом указал Джерту следовать за ним, потом повернулся к своему ездовому ящеру.

— Я возглавлю первую атаку, — потребовал Равель, резко изменив тон. — Я и мои ткачи бросим первые камни.

Тиаго почтительно поклонился и оседлал Баёка, затем подождал, пока Джерт возвратится на собственного ящера. В те несколько мгновений, что он был наедине с Тиаго, Равель обнаружил, что дискуссия была не совсем закончена.

Освободись от зависти, сын Ксорларрин, просигналили ему пальцы Тиаго.

Равель подозрительно посмотрел на него, потом ответил: я не знаю, что ты имеешь в виду, самонадеянный сын Бэнр.

Разве? пришел ответ, но это было передано с выражением искреннего любопытства, а не испуга, сводя обвинение к минимуму.

Пальцы Тиаго замелькали решительно и быстро, так как Джерт уже поднимался в седло, и должен был скоро вернуться.

Когда наши старейшины говорят о перспективных молодых мужчинах Мензоберранзана, наиболее часто упоминаются два имени, не так ли? Тиаго Бэнр и Равель Ксорларрин. Молодые и перспективные студенты, уважаемые лидеры своих академий.