– Да он же пустой! – воскликнул Петров.

– Не может быть! – не поверил ему Трошкин.

– На, подержи!

Дима передал чемодан Васе.

– Точно, пустой! – обрадовался тот и, недолго думая, щелкнул латунным замком.

Чемодан с готовностью открылся, и из него в сизую дымку подъезда, подсвеченного снаружи прожектором, как медузы из темных морских глубин, поплыли ввысь круглые молочно‑белые шары с длинными золотистыми хвостиками, закрученными в изящные спиральки.

– Это еще что за хрень?! – запрокинув голову, безмерно изумленно воскликнул Петров.

– Шарики! – давясь истерическим смехом, прохрипел не вполне прокашлявшийся Трошкин. – Обыкновенные воздушные шарики!

– А если не обыкновенные? – спохватился Петров. – Кончай хихикать, дурак! Фиг его знает, что за газ у них внутри! Не дай бог, зарин!

– Ох, мать вашу! – враз посерьезнев, выдохнул Трошкин. – Зарин? Тогда дело плохо. Если хоть один шарик рванет, будет нам тут газовая атака почище, чем в Токийском метро.

– Полное аум сенрике! – согласился эрудированный Петров, кстати вспомнив название японской секты, устроившей в столице своей исторической родины кошмарный террористический акт с применением отравляющего газа.

Поднявшись на цыпочки и вытянув шею, я из‑за плеча неразговорчивого милиционера смотрела на наш подъезд, в котором, вероятно, происходило какое‑то действие. К сожалению, разглядеть что‑либо снаружи, да еще с расстояния метров в пятьдесят, никак не получалось.

– Спорим, что бомба рванет? Ставлю полтинник, – предложил Сашка Суньков, топчась рядом со мной.

Я повернула голову и посмотрела на тринадцатилетнего оболтуса, розовощекая физиономия которого сияла нездоровым оживлением.

– Если бомба рванет, я не смогу заплатить за пари: кошелек в квартире оставила, – ответила я.

– Значит, раскидает твои денежки по всей округе! – радостно заржал Сашка. – Тут‑то мы их и соберем!

– Тогда мы костей не соберем! – вступил в разговор хмурый дядечка из соседнего подъезда.

– Граждане, шли бы вы куда подальше, а? – не оборачиваясь, попросил милиционер, закрывающий нам своим телом и доступ к подъезду, и обзор.

– Как вам не стыдно! Представитель власти, а ругаетесь! – взвилась незнакомая тетка с головой, густо усаженной шипастыми бигуди, что делало ее похожей на добычливого ежика.

– Ой, да замолчите вы все! – невежливо перебил женщину Сашка. – Орете, как резаные, слушать мешаете!

– Он ждет, что бомба взорвется, – объяснила я ежевидной тетеньке.

– Ой, да не дай боже! – закрестилась та. – Беда‑то какая будет, и‑и‑и!

Подкрепляя бабий тоскливый вой, из‑за угла соседнего дома, гудя клаксоном, вывернула еще одна машина – без мигалки и сирены, зато с табличкой «Телевидение» за лобовым стеклом.

Через минуту в первый ряд зевак протиснулся мой д