- Да ходи ты, в чем хочешь, - махнула рукой Люська. – На меня не смотри. Это такой кантри-стайл, мне, вроде как, положено. Только когда в бассейн идешь, халат надевай на купальник.

Я представила, как дефилирую по коридорам и лестницам замка в бикини, а слуги таращатся на меня из-за углов. Мда, картинка.

Мы вышли из жральни обратно в столовую. Собаки радостно бросились под ноги. Одна из них потянулась передними лапами ко мне – на ручки, на ручки!

- Вот и псинам с тобой веселее будет, - Люська отцепила от меня ухмыляющуюся корги. – Они скучают, когда мы уезжаем.

- А что мне с ними делать?

- Гулять, общаться, тискать. Они еще к тебе спать придут, вот увидишь. Знаешь, как классно спать с теплыми собаками? У нас тут нежарко, даже летом.

- Лучше, чем с теплым мужем? – подкусила я.

- Они не храпят, - засмеялась Люська. – И потом, ты же знаешь, зимой мы в Лондоне. Весной и осенью я почти все время здесь одна, Питер приезжает только на выходные.

- Так вы не скоро наследника заведете, - ляпнула я и прикусила язык, потому что Люська тут же помрачнела. – Ой, извини, я не хотела…

- Да ладно тебе, - вздохнула она. – Все нормально.

- Не похоже.

- У меня – все нормально.

Люська опустила собаку на пол и оглянулась, как будто кто-то мог нас подслушать.

- У меня действительно все нормально, мы были у врача, обследовались.

- Значит, Питер?

- Да. Его… зверюшки слишком ленивые. Много, здоровенькие, но… малоподвижные.

- Это лечится?

- Трудно сказать. Он пьет лекарства, на процедуры всякие ходит. Через три месяца надо будет повторно обследоваться. Если не поможет, попробуем ЭКО. Хотя, конечно, его это здорово подбило. Фигово быть последней надеждой рода. Говорит, что теперь понимает Генриха VIII, который готов был расплеваться с папой Римским, лишь бы развестись, снова жениться и заполучить наследника. Впрочем, Генрих жен винил в неспособности родить мальчика, а тут сам. Знаешь, люди давно уже шепчутся, что этот титул проклят – четвертый раз уже род Скайвортов может прерваться. Мол, не за добрые дела это графство получали. Все четыре раза.

- Ты в это веришь?

- Во что, в проклятье? – фыркнула Люська. – Нет, конечно. Когда я верила в такие глупости? А вот насчет ребеночка – это все грустно. Ладно, давай не будем об этом. Пойдем, я тебе хотя бы в общих чертах все покажу. Dogs, c’mon!

Уже через пару минут я поняла, что моя единственная надежда не пропасть в этом заколдованном царстве – обещанный Люськой план. Ну, и то, что Фокси и Пикси всегда выведут к еде. Еще одним их излюбленным занятием – кроме обжорства и сна в хозяйской постели – похоже, было путаться в ногах. Они воспринимали это как веселую игру. Надо думать, свалить кого-нибудь на пол означало у них сорвать джек-пот.

Мы обошли по кругу весь первый этаж.

Завтра, когда они уедут, пообещала я себе, после завтрака спокойно обойду все снова, с планом в руках.

- Учти, в первой половине дня, до ланча, лучше пойти прогуляться, если погода позволяет, - словно услышала мои мысли Люська. – С утра тут уборка. Кроме вторника, во вторник - после ланча, из-за туристов. Но ты не пугайся. Если увидишь, что девчонки где-то убирают, просто не ходи туда. А если уже где-то находишься и они туда пришли с пылесосом, перейди в другое место, только и всего. Энни и Салли вообще мирные, если даже что – не скажут. Раньше была еще Элизабет, старшая горничная, вот та была зараза. Все время бухтела, что я не туда пошла, не там села, не там встала. Но, как понимаешь, бухтела она недолго.

Угу, подумала я, Энни и Салли не скажут. Вслух. Только про себя. И бровки поднимут выразительно.