Мама держит меня на коленях и частым гребнем расчесывает мои волосы – «чтобы никто в них не бегал». Мама – такая красивая, и от нее так хорошо пахнет (я-Света морщит нос: пахнет от мамы несвежим бельем, потом и еще чем-то неприятным, и руки у нее шершавые).

Мы живем с мамой и братом Роджером в небольшом каменном доме у реки. Он называется Риверхауз. В нем всегда темно, холодно и сыро, а летом много кусачих комаров. А еще – мыши и крысы с противными голыми хвостами. Няня принесла из деревни рыжего кота, но он убежал, потому что Роджер кидал в него камнями.

Отец приезжает к нам редко. Я знаю, он совсем нас не любит. Он кричит на маму, на Роджера, на меня. Даже если мы не сделали ничего плохого. Мы с Роджером прячемся, чтобы не попадаться ему на глаза. Мама говорит, что если бы ее родители нам не помогали, мы – она и мы с Роджером – уже давно умерли бы с голоду. Даже наш дом – подарок бабушки и дедушки. Отец говорит, что мы ему не нужны, и больше он не приедет. Мы с Роджером радуемся – но он приезжает снова. Ночью я слышу, как в соседней комнате отец рычит и тяжело дышит, а мама стонет. Потом отец громко храпит, а мама плачет. Мне страшно.

Старенький священник учит меня молиться: «Pater noster…». Мама часто ходит в церковь, иногда берет с собой и нас. Когда мама жила с бабушкой и дедушкой, у них в замке была своя церковь и свой священник. Она ходила на мессы каждый день, а не только по воскресеньям. Роджеру не нравится в церкви, а я люблю, когда поют. И еще мне нравится статуя Богородицы в золотой короне.

Роджер всего на два года старше меня, но он никогда не хочет со мной играть. Он говорит, что все женщины и девочки – глупые. Он говорит другое слово, но мама запретила его повторять. Однажды он специально порвал мою красивую куклу, которую сшила мама и подарила мне на Рождество. Няня говорит, что я должна любить Роджера, но у меня никак не получается.

Отец говорит, что я расту слишком быстро. У меня торчат руки из рукавов, и давно нужны новые ботинки – старые стали такими маленькими, что больно ходить. Бабушка Невилл прислала денег, но отец отобрал их у мамы. Няня говорит, ему нужна новая лошадь. Он говорит, что выдаст меня замуж, как только мне исполнится двенадцать лет. Но мне еще только семь. И я не хочу замуж. Вдруг у меня будет такой муж, как отец? Нет, лучше я стану монахиней. Роджер смеется и говорит, что никто не отпустит меня в монастырь.

У нас гость, он приехал с отцом. Его зовут лорд Уилтхэм, он виконт. Он старый, даже старше отца, у него грязные сапоги, из носа и из ушей растут волосы, а еще от него ужасно воняет. Няня говорит, что он хочет на мне жениться. Они с отцом уже обо всем договорились и подписали договор о помолвке. Мы с Роджером слушаем их разговор, прячась за драпировками. Лорд Уилтхэм говорит, что готов ждать со свадьбой, пока у меня не начнется женское, но после нее консуммация будет сразу же. Я спрашиваю Роджера, что такое консуммация. Он отвечает, что это… он говорит еще одно грубое слово, которое нельзя говорить. Но я знаю, что оно значит. Это то, от чего могут быть дети. А еще Роджер говорит, что теперь я невеста и не могу выйти замуж ни за кого другого. Только если лорд Уилтхэм сам от меня откажется. Или умрет. Я знаю, что нельзя просить Бога, чтобы кто-то умер, но ведь лорд Уилтхэм уже совсем старик, может, он и правда умрет – и тогда мне не надо будет становиться его женой.

Отец забирает Роджера с собой в Лондон. Ему десять – самое время стать пажом при королевском дворе. Его будут учить семи рыцарским премудростям: верховой езде, фехтованию, владению копьем, плаванию, соколиной охоте, сложению стихов в честь дамы сердца и игре в шахматы, а еще придворному этикету. Потом он станет оруженосцем, а потом – рыцарем. Няня говорит, что Роджера еще три года назад надо было отдать на воспитание кому-то из братьев матери, как положено, но мама ни за что не хотела с ним расставаться.