– Я могла бы оставить ее у себя, если мне будут платить. Только чтобы покрыть расходы, – вкрадчиво сказала Эстер Томас.

Мак посмотрел на соседку Марион О'Киф.

Слишком хрупкая старушка, которая едва способна позаботиться о самой себе, не говоря уже о маленьком ребенке.

– Нет, – заявил он, чуть ли не хором с работником Департамента социальной защиты. Они обменялись заговорщическими улыбками. Может быть, они и не сошлись во мнениях относительно будущего дома Кэти О'Киф, но оба явно понимали, что этот дом должен находиться в другом месте.

– То есть, – добавил Мак, когда старушка нахмурилась, – я ценю все, что вы сделали для Кэти, но ее мать хотела, чтобы я позаботился о ней. Именно так я и собираюсь поступить.

– Миссис Томас, позвольте нам поговорить наедине, – попросила Ким Линдсей.

– Да, конечно. Ее мать тоже не хотела, чтобы я сидела с ребенком, как будто я не умею обращаться с детьми… – Старушка вышла в коридор, что-то бормоча себе под нос.

Мисс Линдсей принялась изучать бумаги.

Знакомый ход, подумал Мак. Он и сам нередко вел себя подобным образом. Просматривая бумаги, мисс Линдсей чувствовала себя влиятельным лицом и как бы напоминала себе и Маку, что решения принимает она.

Маку оставалось только ждать. Каким же будет ее следующий аргумент?

Ждать пришлось недолго.

Ким Линдсей подняла глаза от документов и встретилась с ним взглядом. Но не успела она хоть что-то произнести, как Мак поспешно выпалил:

– Я забираю ее с собой. В конце концов, это же ненадолго. Ее мать доверила девочку моим заботам.

– Расскажите мне еще раз, как это произошло.

– У мисс О'Киф не было ни одного родственника. Отец девочки умер до ее рождения. Марион знала, что, если с ней что-нибудь случится, ее дочь отдадут чужим людям на воспитание, но она этого не хотела. Нужно было найти опекуна, который позаботился бы о будущем малышки. Она где-то прочла о моей деятельности, знала, что я принимал участие в усыновлении нескольких детей.

Мак действительно занимался благотворительной работой в «Нашем приюте», некоммерческом агентстве, которое находило приемные семьи для одиноких детей. Но сам он не работал непосредственно с детьми и никогда не выступал в роли опекуна.

По закону Пенсильвании юрист мог быть опекуном, но такое случалось редко. Маку следовало отказать Марион О'Киф, именно так он и собирался сделать. Но беременная Марион пришла к нему в офис и рассказала свою историю. Она была такой одинокой и незащищенной, что Мак посочувствовал ей и не смог отказать. Он слишком хорошо знал, каково людям, когда им не к кому обратиться за помощью.

Марион только посмотрела на него, и Мак увидел в ее глазах мольбу о помощи.

– Мне больше некого просить, мистер Маккензи. Я не жду, что вы ее воспитаете, но благодаря вам у многих детей появились приемные родители.

Вы могли бы найти ей хорошую приемную семью.

– Ей? – спросил он тогда.

– Ей. Я сделала анализ. Это девочка. – С этими словами Марион улыбнулась и ласково погладила живот, легко и нежно, жестом, полным любви.

Именно тогда Мак понял, что не может ответить: «Нет».

Он так и не смог забыть их встречу. В тот миг он позавидовал еще не родившемуся ребенку. Ее мать так о ней мечтала! Марион О'Киф любила свою дочку еще до ее рождения. Она беспокоилась о ней и поручила Маку позаботиться о будущем девочки, если с ней самой что-нибудь случится.

В итоге у него не хватило духу ответить отказом на ее просьбу. Он согласился стать опекуном ее еще не рожденного ребенка, а потом выбросил из головы все, что произошло. В конце концов, Марион О'Киф была молода и казалась ему здоровой.