В этот момент автомобиль подбросило, и она клацнула всеми своими зубами.

– Что это было? – просипела Дайнека, потому что голос вернулся не сразу.

– Последствия ямочного ремонта.

– Ага… – Дайнека уловила знакомую тему. – Это потому что нет денег на хороший ремонт?

– Как, говоришь, адрес?

– Госпитальная двадцать два.

Они въехали в малоэтажный поселок и свернули в одну из боковых улочек, в безлюдное неприглядное место.

– Вот этот дом, – показал Вячеслав.

Машина затормозила. Дайнека вышла, и перед тем как захлопнуть дверцу, спросила:

– Подождешь?

Он кивнул и включил радио погромче. Дайнека узнала мелодию – «Отель Калифорния» – и перевела взгляд на дом. Из окна на нее смотрела худая старуха.

Пройдя к калитке, она услышала, как в доме стукнула дверь.

– Екатерина Владимировна Свиридова здесь проживает?

За воротами кто-то был, но голоса не подал.

– Откройте, пожалуйста, нужно поговорить!

Звякнул замок, через возникшую щель на Дайнеку уставился глаз с черным подглазьем.

– Зачем она вам?

– Поговорить о ее дочери.

Калитка распахнулась, за ней стояла старуха.

– Вы от Алены?

Дайнека сообразила, что она имела в виду Елену Свиридову.

– Нет, не от нее.

– Что ж, заходите. – Старуха вздохнула и направилась в дом. Зайдя в кухню, села на табуретку, сцепила руки и безмолвно уставилась на Дайнеку.

Та опустилась на стул, пристроив рядом пакет с найденной сумочкой. Прикинув, когда следует отдать старухе сумку и паспорт, решила не торопиться.

– Меня зовут Людмила Дайнека.

– А я Екатерина Владимировна, мать Алены, – отозвалась старуха.

– Можете рассказать, как пропала ваша дочь?

– Она не пропала, – обыденно проговорила Екатерина Владимировна.

Помолчав, Дайнека поинтересовалась:

– Что же тогда с ней случилось?

– Ничего.

– Не понимаю…

– Алена уехала на юг и очень хорошо там устроилась.

– Господи… – Дайнека прижала руки к груди. – Как же я рада! – Она потянулась к пакету, собираясь достать сумку, отдать матери Елены Свиридовой и забыть наконец об этой истории.

– Следователь мне все рассказал, – продолжила Екатерина Владимировна. – Она уехала на машине с каким-то мужчиной.

Дайнека отдернула руку и подняла на старуху глаза. Потом осторожно спросила:

– Он сказал, куда именно уехала ваша дочь?

– Ему неизвестно.

– Она давала о себе знать?

– Нет. А писем не пишет, потому что боится. Думает, буду ругать, – Екатерина Владимировна огорченно покачала головой. – Дурочка…

На мгновение Дайнеку охватило чувство невосполнимой утраты. Она поняла: за долгие годы одиночества старуха убедила себя в том, что ее дочка жива. Отдать сумку сейчас – значит, убить эту уверенность и поселить в ее душе ад.

– Да… – пробормотала Дайнека. – Я понимаю.

Екатерина Владимировна чуть оживилась:

– Вы знакомы с Аленой? – потом вдруг махнула рукой. – Да что это я… Вам лет двадцать, не больше.

– Двадцать два.

– Когда Алена уехала, вы еще не родились.

Пытаясь нащупать нужную тему, Дайнека посетовала:

– Жаль, что мы не знакомы.