Но я не мог не попытаться в последний раз.

– Рассуди здраво. Короткое посещение халукской Грозди займет максимум десять недель. У меня есть корабль с необходимым оснащением, и я могу это сделать. Десять недель, Эф! Я могу анонимно предоставить информацию прессе. Конечно, и халуки, и синдикат будут подозревать, что источник информации – я, но что с того? Они ничего не докажут.

– Адик, Совет подготавливает продажу еще пятидесяти планет «Оплота» образца Т-2. Это произойдет в июне, как раз перед летними парламентскими каникулами. Меньше, чем через восемь недель, считая с сегодняшнего дня.

Возглас «Черт!» вырвался у меня из самого сердца. Ни одна скотина в башне «Оплота» мне об этом не доложила.

– И хуже того. Новый договор, позволяющий инопланетянам приобрести еще триста планет «Оплота», будет поставлен на голосование вскоре после начала новой сессии в конце августа. За него проголосуют все консерваторы и большинство недавно поступивших либералов. Потому что «Бодаскон», «Шелток» и другие члены синдиката постараются придать нам ускорение пинком под зад, чтобы открыть путь всем этим новым халукским колониям. Я вижу единственный способ препятствовать принятию постановления – разгромить его прямо на заседании. Для этого нам нужно заранее распалить страсти в Планете, раздуть пожар в общественном мнении, который не смогут проигнорировать даже самые продажные делегаты.

– А как же те пятьдесят планет? Ты можешь помешать синим тварям их заполучить?

– Невозможно. Раскрыть халукские замыслы до летнего роспуска – хуже стратегии не придумаешь. Нужно собрать все силы для подрыва второго постановления. Идеально было бы предоставить сведения в Межпланетный Комитет как раз во время осеннего созыва Совета. А ты должен быть готов лично присутствовать в качестве свидетеля. В том числе и проходить психотронное тестирование. В комитете такие методы не употребляются – но перед Советом могут потребоваться.

– Я понимаю.

Мы с Ефремом Сонтагом некоторое время молча смотрели друг на друга. Мы одинакового возраста, но он всегда казался старше лет на десять. Экран коммуникатора показывал некрасивого мужчину довольно хрупкого сложения, с прилизанными темными волосами, слегка оттопыренными ушами и пылающим взглядом неукротимого воина. Хотя он являлся членом партии, составлявшей меньшинство, однако Эф был одним из самых полновластных членов Совета, непревзойденным и не подлежащим критике, настоящим бичом собратьев – законодателей, уютно пригревшихся за пазухой крупных концернов из «Сотни».

Иск, который он собирался сейчас поставить на рассмотрение, обещал стать крупнейшим событием в истории Содружества последних веков. Пока концерны будут вопить и отбиваться, стремясь сохранить торговые отношения с халуками, желтой прессе предоставлялось радостно греть руки возле пожарища. Мы надеялись, что граждане Содружества встревожатся наличием среди них халукских шпионов-двойников, что воздействуют на Совет через Планет, вынудив их пренебречь давлением концернов.

Интересно, что тогда останется бедняжкам халукам? Приползти на коленях, покаяться во всем, открыть людям свободный доступ на свои планеты и обещать впредь вести себя хорошо, лишь бы только им позволили потихоньку заниматься колонизацией Млечного Пути?

Может, и так. Если им хорошенько подпалить пятки…

– Все сейчас в твоих руках, Эф, – сказал я. – У меня есть на примете несколько дельных людей, которые с тобой уже работали. Я хотел бы, чтобы ты принял их в свою команду. Ребята с отличной репутацией, такие, как Карл Назарян и Беатрис Манган из судебного отдела СМТ.

– С радостью приму их помощь.