До советника Тьюса начало доходить истинное положение вещей.

— Ты ведь пришла за девочкой, верно? За Мистаей? И не вздумай отнекиваться!

— Она принадлежит мне! — заявила ведьма. — Она всегда была моей! Она родилась на моей земле, в моем убежище, с помощью моей магии! Ее должны были отдать мне еще тогда, но вмешались эльфы. Но на сей раз я заполучу ее. А когда я обработаю ее, она никогда больше не захочет покинуть меня.

Тишину нарушал лишь треск огня, как бы подтверждая слова ведьмы. Советник Тьюс и Абернети беспомощно стояли, не имея возможности бежать. Но они отказывались сдаваться.

— Холидей придет за ней! — упрямо повторил старец. — Даже если мы исчезнем! Ночная Мгла расхохоталась:

— Ты меня плохо слушал, советник Тьюс. Сначала Холидею нужно разобраться с Райделлом, а уж Райделл постарается его уничтожить. Я об этом позаботилась и прослежу, чтоб так оно и было. Король Марнхулла — мое творение, и он станет оружием гибели Холидея. Это так же верно, как то, что солнце встает на востоке. Холидей будет сопротивляться своей судьбе, и мне доставит огромное наслаждение наблюдать за ним, но в конце концов он падет. Лишенный своего дитя, друзей, а позже и жены, он умрет в одиночестве и забвении. Ничто иное меня не удовлетворит. Ничто иное не компенсирует мне моих страданий.

— Райделл — твое творение? — в шоке прошептал чародей.

— Вообще все это — моя задумка: то, что происходит сейчас, и то, что произойдет потом. Я сделала целью своей жизни обратить этого короля в ничто, и разочарование мне не грозит.

Абернети шагнул вперед:

— Ночная Мгла, ты не можешь этого сделать. Отпусти Мистаю. Она ведь еще ребенок.

— Ребенок?! — Улыбка исчезла с лица ведьмы, будто ее стерли губкой. — Нет, писец, именно им-то она вовсе не является. Тут вы все ошиблись. Вам следовало бы это знать. В ней я вижу себя. Вижу, чем я была. И вижу, чем она может стать. Я дам ей те знания, которые вы от нее скрываете. Обучу ее так, как следовало учить. Она ждет, когда ее внутренние демоны вырвутся на свободу, и я помогу ей освободить их. Она обладает детским воображением, и я им воспользуюсь. Пусть это будет вашей последней мыслью. Когда я закончу с ней, она станет в моих руках оружием, которое уничтожит шутейного короля! Холидей увидит ее всего лишь один раз, прижмет к себе, маленькую змею на груди, и в этот день испустит свой последний вздох!

Замолчав, она увидела безнадежность в их глазах и стала поджидать ответной реакции. Советник Тьюс уже пытался привлечь свою жалкую магию, его тощие скрюченные пальцы творили защитное заклинание. Она лишь улыбнулась бесполезной попытке.

Никто из них не видел, что на краю поляны появился Стойсвист и внимательно следил за происходящим, перебирая лапками и насторожив уши.

— Что ты собираешься с нами сделать? — спросил Абернети, украдкой оглянувшись на спящую Мистаю. Он не понимал, почему девочка так долго не просыпается.

— Да, Ночная Мгла, что? — присоединился Тьюс. Он пытался выиграть время, чтобы успеть довести заклинание до конца, не понимая, что уже давно опоздал. — Тоже превратишь нас в камни?

Ночная Мгла улыбнулась:

— Нет, чародей, когда дело имеешь с тобой, не стоит использовать что-то столь прозаическое. И с тобой тоже, писец. Вы долго служили для меня постоянным источником раздражения, но теперь вы вмешались в последний раз. Здесь вашей жизни пришел конец. Ни одного из вас никто больше никогда не увидит.

Наступило мгновение, когда, казалось, время застыло и слова ведьмы повисли в воздухе.