Но Танька уже щелкнула курсором, и тут же все трое невольно затаили дыхание, разглядывая появившееся изображение.

– Круто! – после недолгого молчания уважительно сказал Богдан.

– Да, талантливо нарисовано! – невольно согласилась Танька. Сама художница, она не могла не оценить возникшей перед ними картины. – И очень, очень странно!

Она была права. На белом листе тонкими черными линиями, придающими изображению еще большую выразительность и одновременно загадочность, было подробно прорисовано нечто весьма необычное.

Посередине листа возвышался остров. Чтоб никто не ошибся и не принял его за что-нибудь другое, стилизованными под старину буквами было еще и написано – «остров». Только вот…

– Почему вода вокруг острова деревьями заросла? – высказал общее недоумение Богдан.

– Кажется, это не вода… – разлепила губы Танька. – Кажется, имеется в виду, что это остров посреди леса. В смысле – не на реке, не в озере, не в море, а… На суше? – сама не веря своей догадке, пожала плечами она. – Только как это может быть? – она подняла вопросительный взгляд на Ирку, но та только мотнула головой – не знаю, мол – и в ошеломлении продолжала разглядывать рисунок.

Остальные его части были не менее странными, чем центр. На самом острове виднелся старинный каменный мост, только стоял он не поперек реки, как это свойственно мостам, а почему-то… вдоль.

– Ну да, если остров на суше, почему не быть мосту вдоль реки? – с глубоким смирением в голосе сказал Богдан. – Местные жители с него течением любуются, а на другую сторону добираются исключительно вплавь. Может, у них там остров профессиональных пловцов. – Он помолчал и добавил: – По суше.

– Хватит чушь городить, – рассеянно перебила его Танька. – Вот это что? – она указала курсором на соседний элемент рисунка. На вершине изящной стройной башенки стояла статуя, изображающая молодую женщину в длинном покрывале. На первый взгляд вот в ней-то как раз ничего необычного и не было.

Танька бросила на друзей снисходительный взгляд.

– Темные вы у меня все-таки, – осуждающе произнесла она. – Это знаете кто? – она указала на статую. – Дева Мария, обалдуи! Ее у католиков так изображают! У нас в церквях иконы, а у них – статуи! А стоит она видите на чем? Ясно, видите, но не понимаете… Это же минарет! Который только в мечетях бывает! Ну и скажите мне, что христианская Дева Мария делает на мусульманском минарете? – Танька помолчала и добавила: – Тем более что статуя явно старинная, а в старину христиане с мусульманами резались друг с другом еще хуже, чем сейчас!

Ирка поглядела на Таньку с нескрываемым уважением. Про всякие исторические дела подруга туго знает – недаром столько времени над книжками сидит.

– Сама ты… сильно светлая. Вся из «Ночного дозора», – пробормотал неукротимый Богдан. – А это что за чувак на лошади?

По мосту, который вдоль реки, действительно во весь опор скакал всадник. На черно-белом рисунке конь оказался единственным цветным пятном. Но уж зато каким! Коричневое, рыжее, белое, черное – лошадь была раскрашена так пестро, что в глазах рябило. А над всадником на пестром скакуне, скачущем по невозможно странному мосту, над островом посреди суши, над Девой Марией на мусульманском минарете парили две фигуры – женщина в короне из солнечных лучей и мужчина со знаком месяца надо лбом.