Варя пару минут дрожала — то ли от волнения, то ли от холода — хотя в комнате было по-летнему тепло. Но потом успокоилась и засопела — уснула.

И снова мне приснился Чернобог. В этот раз он был один — огромный, темный, он стоял посередине поляны, неподвижный, спокойный, как статуя. Но я знал — он на меня пристально, внимательно смотрит. Смотрит…и одобряет. Я чувствовал это — он мной доволен! Уж не знаю чем именно доволен — тем беспределом, что я тут творил? Или же моими успехами в магии? А может и всем вместе — сразу?

Мне казалось — Чернобог хочет что-то сказать. Вот сейчас из-под темного капюшона раздастся тяжелый, гулкий голос, и он возвестит мне…о чем? Мне очень интересно — о чем может сказать Чернобог? И вообще — кто он такой?! Существо из плоти и крови? Или энергетическая сущность, такая, как мои бесы? Кто он? И зачем я ему?

Но изображение Чернобога лишь закачалось, сделалось туманным, будто я видел отражение в зеркале воды, и…все. Я провалился в черный, глухой сон — без сновидений и кошмаров, самый лучший сон, и который дает отдых усталому мозгу.

Как и в предыдущие дни (Кажется, черт подери, что мы с Варей вместе живем уже целую жизнь!), Варя встала раньше меня и уже возилась на кухне, тихонько погромыхивая посудой. Как она умудряется так вставать, чтобы я даже не ощутил ее движений?! Это какой-то ниндзя, а не женщина! Впрочем — ниндзя были и женщины. Кстати сказать — вот она, деревенская девушка — ни тебе валяний в постели, ни тебе кофиев в кровать — встала, и давай готовить для мужа завтрак. Хмм…мда. Для мужа?! Что-то это я зарапортовался…какого-такого мужа? Не муж я ей! И скорее всего им и не буду. Но да ладно — не суть. В общем — городская девушка сейчас бы лежала в постели, сделав красивую позу, Я бы не выдержал, трахнул ее, мы бы все утро прозанимались сексом, никуда бы не успел и ничего бы не сделал. А тут — на кухне дым коромыслом — мужика-то надо кормить! Нет, кто спросит моего мнения — жениться лучше на деревенских девчонках. Наверное. Их хотя бы работать научили! Хотя я сужу по моей Варе, а по поведению одной особи вида нельзя судить о жизни всех остальных особей популяции. Ага, хорошо сказал! Научненько! Хе хе хе…

Опять она возится на кухне в старом сарафане! И дырка у сарафана на боку слева — за что-то видать зацепилась, порвала, и не успела зашить. Или сам от ветхости уже разлезается. Вот чего терпеть не могу, это когда на даче или за городом женщины ходят в каком-то старом дряпье. А то и еще хуже — мадамы 50+ разденутся до старых линяных трусилей и лифчика, и в таком виде лазят по огороду! Так и хочется сказать — да ты не охренела?! Ты себя видела со стороны? Ты бы пошла бродить в таком видел у подъезда своего дома? Так какого черта ты ЗДЕСЬ так ходишь? И не стыдно?

Полы из тяжелых дубовых досок, не скрипят…подкрадываюсь на цыпочках, и…вставляю палец в дырку на боку сарафана и дергаю вниз! Сарафан разлезается как бумажный, распадаясь на две половинки, Варя истошно визжит, а я радостно хохочу, отпрыгивая назад из-под удара сковороды и воплю, перекрывая визг перепугавшейся подружки:

— Я же тебе сказал не надевать это старье! Я тебе — сколько сарафанов накупил?! Почему не носишь?!

И тут же замер, глядя на пожилую женщину, стоящую у входа с ведром в руках.

— Вася, познакомься, это моя мама! — перестав визжать, голосом светской дамы объявила Варя, безуспешно пытаясь свести разорванные полы сарафана. И как я заметил — нижнего белья на ней не было — от слова «совсем». А еще я вспомнил, что стою перед чужой в общем-то женщиной в одних трусах, да еще и с возбудившимся…хмм…естеством.