Ворон вышел из комнаты, оставив меня наедине с Ульяной. Проходя мимо меня едва не задел плечом, но я вовремя отклонилась. Когда за ним закрылась дверь, женщина посмотрела на меня, сочувственно прищелкнула языком.

— Лучше бы вы с братом замерзли там, в поле, чем с этим Вороном… — она не договорила, только тяжело вздохнула на мой непонимающий взгляд и внезапно спросила, меняя тему, — Хотя, мне то что! Вы друг друга стоите, — и неожиданно смягчившись спросила, — Есть хочешь?

Я кивнула, все еще в ожидании глядя на Ульяну. Что могла обозначать ее странная фраза? Нам с Ярославом стоит опасаться этого человека? Но объяснений ее странным словам ждать не пришлось, а спросить я не решилась.

На рассвете следующего дня обоз продолжил свой путь. Одетая в теплую куртку и меховые штаны я сидела на самом краю телеги. Ярослав был рядом со мной, весело болтал ногами и вообще вполне жизнерадостно относился к нашему предстоящему путешествию в неизвестность. Он был просто маленьким пятилетним ребенком, и для него это было просто приключением, и я прекрасно понимала почему, ведь он многого еще не знал. Я же напротив была напугана, ожидая какого-то подвоха со стороны приютивших нас людей. Сидя на телеге, я пристально смотрела в широкую спину Ворона, ехавшего впереди на красивом гнедом жеребце, под стать своему владельцу. Рядом с мужчиной гарцевал на своем коне Серко. Мальчик явно благоговел перед ним, глядя на Ворона преданными глазами. Они вели какую-то беседу, но слов я не слышала, только обрывки фраз, которые, впрочем, мне ни о чем не говорили, потому что разговор велся на незнакомом мне языке. Я поняла только одно, Серко называет Ворона его настоящим именем — Бренн. Я поморщилась. Значит, он северянин, поняла я, но тогда что он делает здесь? Куда направляется?

С неба ярко светило зимнее солнце. Я спиной чувствовала его лучи. Покинув деревню, мы выехали на широкую лесную дорогу, петлявшую среди высоких сосен. Ярослав немного посидел рядом со мной, а потом завалился назад и уснул, убаюканный мерным покачиванием телеги. Я сидела, глядя перед собой на дорогу, слушая монотонный топот лошадиных копыт и тихие разговоры всадников. Потом ко мне подъехал Серко. Он придерживал коня, заставляя того ехать подле тихим шагом. Мальчик посмотрел на меня и неожиданно спросил:

— Почему вас с братом выгнали из деревни?

Я посмотрела в его светлые глаза, лучившиеся любопытством. Мне стало внезапно интересно, это сам мальчик интересуется или его надоумил расспросить меня Ворон? Я ответила Серко пристальным взглядом. Мальчик не выдержал и отвел глаза.

— Все очень просто, — сказала я минуту спустя, — Они выгнали нас, потому что посчитали меня ведьмой.

Серко удивленно вскинул брови. Видимо он совсем не ожидал от меня подобного ответа.

— А это правда? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Люди всякое говорят, — произнесла я, — Ты всему веришь?

— Нет, — он покачал головой и чуть заметно тронул коленями бока своего коня. Тот послушно затрусил вперед, обгоняя телегу. Нагнав ехавшего впереди Ворона, Серко что-то сказал ему. Ворон обернулся ко мне. Он не улыбался. Я внезапно подумала, что он на самом деле намного моложе, чем показался мне при первой встрече. Ему едва ли больше тридцати.

Я отвела глаза, сделав вид, что старательно рассматриваю собственные руки, сложенные на коленях.

Перед закатом остановились на привал. Мужчины нарубили дров, быстро развели костер, подогрели в котле похлебку, потом заварили травяной чай. Все это время я оставалась ото всех в стороне, гуляя у кромки леса и собирая хворост, при этом поглядывая по сторонам на наших попутчиков. Серко и Ярик все время не отходили друг от друга ни на шаг.