|
– Даже так? – удивленно вскинул бровь русский. – Я, пожалуй, соглашусь, что ее любимый мундир способен вызвать… скажем так, некое оживление публики, числящей себя почтенной. – Весьма нездоровое оживление, – хмыкнул я. – Вспомните, что было в Акапулько. – Помню, – усмехнулся граф. – Да, собравшиеся на балу у губернатора гости были шокированы преизрядно – но ведь именно такого эффекта она и добивалась? – Угу. Только в этом городе нам надо пробыть хотя бы до завтрашнего полудня – желательно не вступая при этом в перестрелку с береговой батареей. – А что, у нее и в самом деле нет ничего… э-э, менее эпатажного? – Николай, – я постарался, чтобы мой голос звучал как можно проникновеннее, – вы никогда не пробовали… ну, скажем, надеть редингот на пантеру? – Я пробовал превеликое множество других, порой куда более дурацких вещей, – безмятежно отозвался русский. – И, к слову, Крис, вполне могу понять чувства вашей супруги по отношению к тому, во что пытается облачить женщин нынешнее общество. Как же это было… – Рысьев задумчиво уставился на вилку, – в последнем романе этого француза, Эмиля Сажа… или Зола: «Сначала брызгами падали блестящие атласные ткани и нежные шелка: атлас а-ля рэн, атлас ренессанс с их перламутровыми переливами ключевой воды; легкие кристально прозрачные шелка „Зеленый Нил“, „Индийское небо“, „Майская роза“, „Голубой Дунай“. За ними следовали более плотные ткани: атлас мервейе, шелк дюшес – они были более теплых тонов и спускались вниз нарастающими волнами. Внизу же, точно в широком бассейне, дремали тяжелые узорчатые ткани, дама, парча, вышитые и затканные жемчугом шелка; они покоились на дне, окруженные бархатом – черным, белым, цветным, тисненным на шелку или атласе».[6 - Видимо, в этом Мире роман Э. Золя «Дамское счастье» появился на несколько лет раньше, чем у нас.] Ну и память! – мысленно восхитился я. Профессиональная, наверное. – Увы, мой друг, – продолжил русский, – рамки деятельности женщины в современном буржуазном обществе крайне ограниченны: светские развлечения, искусство… она превращается в дорогую игрушку, богато украшенную вывеску успехов и положения своего мужа. От портных требуется лишь сделать платье как можно роскошнее и изысканнее, а не думать об удобстве той несчастной, которой потом придется таскать на себе полвитрины галантерейной лавки, – ведь платит, как правило, не она. Нам, сильной половине человечества, приходится куда проще, согласитесь? – По сравнению с дамами – быть может. Но… – Я тоскливо уставился на свою правую манжету, темно-красная кайма на которой отнюдь не была изначальной деталью отделки. Хороший был соус, острый… – Если бы вы, граф, знали, как я скучаю по своему привычному одеянию. Пусть даже оно и стоило куда меньше этого сизого кошмара от Ворта![7 - В 1865 г. в Париже англичанин Чарльз Ворт основал модную фирму «От кутюр» (уникальное швейное производство на высоком уровне), где модели создавались не на заказчицу, а на манекенщицу.] – Не знал, что поставщик ее величества императрицы Евгении работает еще и на магазин готового платья Джефри Уильстока, – нарочито невозмутимо сказал Рысьев. |
