Свои волосы закрыты специальной сеткой, чтобы парик сидел как влитой.

Вот так надеваем и…

А вот теперь из зеркала на мир смотрит настоящая Марта — та, которую знают в клубе.

Это Марта Монро, почти что Мэрилин…

О, Мэрилин, незабвенная Мэрилин Монро… Ах, до твоего идеала, конечно, далеко, но общий узнаваемый тренд соблюден.

Точь-в-точь…

Белокурая Марта Монро в парике наконец-то делала завершающий штрих: она бралась за помаду — ту, что перед душем отбраковывала, и густо, с наслаждением и любовью красила свои губы.

Яркие губы…

Ах, они созданы для поцелуев.

Затем она натягивала платье с блестками — порой розовое, порой серебряное — и брала с вешалки жакет из белого искусственного меха, так похожего на перья.

Марта Монро.

Она глядела на себя в зеркало.

Жизнь…

Ах, жизнь, что ты делаешь со мной…

Знакомый таксист — она платила ему щедро — уже ждал, звонил от подъезда: такси подано.

Марта легко поворачивалась на своих устойчивых каблуках, брала с зеркала туго набитую сумку и…

Вот тут ей всегда приспичивало в туалет на дорожку.

Это было что-то чисто психологическое, она не могла покинуть квартиру и сесть в такси без того, чтобы не зайти в туалет.

А с этим целая проблема, потому что, когда вы полностью уже собраны, одеты в платье и меховой жакет, выясняется одна очень интересная деталь.

Под платьем надето боди.

Тут надо пояснить, что сначала Марта хотела надеть вниз только утягивающее белье — такие панталоны, облагораживающие пышность форм. Но с чулками и платьем это неудобно.

Совершенно неудобно.

И вот тогда ее осенила идея с боди. Но он же как сплошной купальник!

И ходить в туалет в нем — сущее наказание.

Марта снова заходила в ванную — это же совмещенный санузел — и вставала, раскрылатившись над унитазом.

Чуть приседала, затем, чертыхаясь вполголоса, оттягивала утягивающий плотный боди, закрывавший промежность, чуть в сторону и…

Ооооооооооооо! Какое наслаждение…

Тугая золотая струя…

И нет того извращенца, любителя золотого дождя, который это оценит.

Сделав свое маленькое важное дело, Марта, не помыв рук, цокала каблучками назад в прихожую.

Порой она даже забывала спустить воду в унитазе.

Ее мысли были заняты уже предстоящим вечером в клубе.

А мочевой пузырь опорожнен.

Глава 6

Инвалидное кресло

Легкий ароматный дым гаванской сигары поднимался к вечернему небу, затянутому тяжелыми дождевыми тучами. Смеркалось, и автоматическая подсветка вдоль дорожек на участке зажглась.

Петр Алексеевич Кочергин курил сигару на свежем воздухе в патио своего большого дома. Патио по-модному отделано плиткой, украшено морозоустойчивыми хвойными в больших керамических горшках. Но все горшки сдвинуты так, чтобы максимально освободить все проезды и все повороты — из патио на участок и к крыльцу открытой веранды дома.

Возле ступеней крыльца оборудован широкий, очень удобный пандус — это чтобы инвалидное кресло Петра Алексеевича…

Да, Петр Алексеевич Кочергин, отец Данилы и Жени, курил сигару в своем инвалидном кресле, из которого не вставал уже много лет.

Кресло — чудо современной медицинской техники — оборудовано электроприводом, сенсорными кнопками. Но для движения по дому всем этим Петр Алексеевич не пользовался. Крутил колеса кресла руками и перемещался тихо, почти неслышно.

Да, да, очень тихо в доме. И пуст он, дом этот, в вечерний час. Все в разъездах, все по делам. И лишь Петр Алексеевич праздно вот так совсем от нечего делать курит сигару и прислушивается.