Конструкторы вакуумных баллонов понимали, что это все значит. Давление не проблема, даже если погрузиться ниже облаков на неизвестные уровни, температура – тоже, раз уж разработана морозоустойчивая конструкция. Остаются ветры – не те, которые постоянно кружат вокруг гигантского глобуса, а отдельные бешеные порывы, чья скорость в пять раз выше, чем даже в вихревых круговоротах. Аэростат, тем не менее, может спокойно плавать и при ветрах, если избегать крайностей. Например, следует держаться как можно дальше от турбулентных выбросов Большого Красного Пятна, и самый простой способ сделать так – оставаться к северу от экватора. Поэтому «Жаворонок» аккуратно направил зонд выше относительно спокойной Северной Умеренной Зоны, чтобы тот погрузил свой технологический щуп в юпитерианское море и выяснил, есть ли там кто-нибудь кусающийся.

Зонд добрался до верхнего облачного слоя. Там его спуск был временно приостановлен, чтобы операторы переварили только что полученные данные и уделили особое внимание датчикам, контролирующим прочность аэростата и гондолы. Все оказалось в отличном состоянии, и было принято решение о запуске еще трех аэростатов – выше облачного слоя и в различные атмосферные зоны: Северный Экваториальный Пояс, Северный Умеренный Пояс, Северо-Северную Умеренную Зону.

Биохимические датчики и анализаторы уже выявили на Юпитере явные признаки жизни. В изобилии попадались сложные органические молекулы, любопытные квазибактериальные организмы; обнаружили обрывок плавающей псевдоморской водоросли… Не существовало подходящих терминов для определения того, что увидели ксенобиологи, поскольку аналогии они черпали из земной классификации и латинских префиксов. Сообщения о первых находках вызвали ажиотаж на Земле – как же, инопланетная жизнь! Но к радости примешивалось чувство разочарования. Силы Решения Юпитерианской Проблемы искали не бактерии и примитивные растения; они жаждали встречи с Разумом.

Массовые скопления газовых мешочков, обнаруженных вскоре, выглядели обещающе – какое-то время, но вскоре стало очевидно, что у них не больше интеллекта, чем у морских водорослей, на какие они и походили. И все же площадь поверхности Юпитера была поистине колоссальной, а его атмосфера превосходила человеческие знания и опыт. Лозунгом стало терпение. Предстояло изучить многое, открыть целый новый мир экзобиологии…

Шло время, поступали сообщения от аэростатов. Научные достижения экспедиции бесспорно являлись выдающимися. К сожалению, не было главного сообщения, хотя в таком бурном потоке его можно было просто не заметить. Для большинства людей комета все еще представлялась чем-то нереальным: хотя она должна столкнуться с Землей через полтора года, доблестные СРЮП, конечно же, найдут способ ее остановить. Кое-кто, правда, начинал испытывать раздражение, и сэру Чарльзу осточертело находиться под прессом Ульрих-Бенгтсена, начальственные окрики которого только Мешали. Назревал кризис доверия, что, конечно, не помогало работе.

Однажды начальник экспедиции нашел в своей Экстрапочте якобы юмористическую таблицу, присланную неким «Тираннозавром».

1 ярд 10 лет Бактерицид

10 ярдов 25 лет Инсектицид

30 ярдов 50 лет Гомицид

100 ярдов 100 лет Государствоцид

1 000 ярдов 100 000 лет Геноцид

10 000 ярдов 30 000 000 лет Тираноцид

100 000 ярдов 1 000 000 000 лет Всесплошьцид

Возможно, из-за растущего к нему недоверия сэр Чарльз Стал даже более осторожным, чем прежде, и это повлияло на принятую им стратегию развертывания зондов.

С расстояния облачный слой Юпитера казался непроницаемым, но это было иллюзией, вытекающей из того, что зонды пытались разглядеть хоть что-нибудь сквозь сотни наложенных друг на друга облачных слоев. Повсюду возникали промежутки и отверстия, беспорядочно изменяющие свое положение, поскольку ветры несли облака в разных слоях с различной скоростью.