– Записи чужаков также гласят, что на Юпитере, когда туда прибыли дижабли, имелась жизнь, которая развилась самостоятельно, но была совместима с их собственной разновидностью.

– Вы считаете подобную совместимость маловероятной?

– Невозможной. Эволюция к такому просто не приводит. Кукушка поднялся; голубые одежды, неуместные в невесомости, взметнулись вокруг его тела.

– Тогда не объясните ли мне, каким образом ваши люди сумели найти кусочек раковины диатомеи на Европе?

– Как вы… – Чарльз собрался с мыслями. – Послушайте, я понимаю, что у вас на «Жаворонке» были свои люди, но эта находка не афишировалась. Никто не знал о ней, кроме меня и Фредерики Санессон, а я не верю, что она из буддистов.

Кукушка промолчал.

– Фредди? Неужели я потерял нюх? И еще считал себя опытным руководителем!.. Послушайте, мы не имели права никому рассказывать, потому что сами вызвали загрязнение чужого мира. Кто-то принес диатомею на своей одежде.

– Вы определили ее возраст?

– Конечно, нет. Это не входило в задачу нашей миссии. Кукушка вздохнул:

– Вы слишком многое принимаете на веру. А вот мы определили возраст вашей водоросли. Шестьдесят пять миллионов лет.

– Сколько?!

– Шестьдесят пять миллионов лет назад метеорит, который уничтожил динозавров, упал в Мексиканский залив. Громадный всплеск, часть воды вышла на орбиту… Диатомеи в капельках… На Луне их миллионы, но рассеяние такое, что найти можно только по чистой случайности. Некоторые попали на Европу. Санессон повезло.

– Чепуха!

– Тогда скажите, пожалуйста, в чем суть верований парителей-в-небе?

Мозес знал.

– Благоговение перед Душой Жизни. Воздействия комет благотворно влияют на экологию Юпитера.

– Правильно. А почему?

– Религиозные верования не обязательно имеют под собой рациональные причины, – указал Чарльз.

– Это не религиозное верование, и рациональная причина есть. – Кукушка понял, что следует разъяснить. – Жизненный цикл флоры и фауны Юпитера проходит через стадию образования спор, так называемых наногамет. Их производят постоянно, триллионами, атмосфера представляет собой жидкую наногаметную похлебку. Итак, что происходит, когда комета наносит удар?

О Боже.

– Всплеск.

– Точно. Наногаметы выплескиваются вместе с атмосферой и плавают в космосе. Вы знаете, как долго юпитерианская спора способна выдерживать вакуум? – Побледневшие лица. – Неопределенно долго. Это ее естественная среда.

В мозгу Чарльза начала выстраиваться картина.

– Ага, стало быть, юпитерианские споры распространяются кометными воздействиями по всей Галактике… О, дьявол! Фауна Первого Дома и местная фауна Юпитера… обе происходят из одного источника. Бесконечные крошечные споры, плывущие в межзвездной пустоте. Всякий раз, когда они сталкиваются с подходящим миром – ура! Жизнь!

– Та же самая жизнь, – осознала Пруденс.

– Для начала да, – кивнул Кукушка. – Но жизнь, когда-то единая, развивается самостоятельно в каждой окружающей среде. Парители-в-небе считали, что воздействия полезны для юпитерианской жизни – больше разнообразия. Это и в самом деле так. Однако реальная причина глубже и гораздо древнее. Расовая память. Теперь позвольте мне зайти с другой стороны. Мы по-прежнему судим об этих вопросах слишком узко. Нам известно о разнообразии форм жизни и «псевдоформ жизни». Люди. Дижабли. Колесники. Магнитоторы. Плазмоиды. Итак, скажите, что у них общего?

Чарльз первым признал свое поражение.