— Незнамо.

— Попробуй, — пожал плечами уже я. — Можно. Давай. Устрой тест-драйв.

На самом деле я не знал, можно ли аборигенам пользоваться орсами, которые создавали наши острова специально для нас, людей. Я не уверен, что даже людям, живущим в этом мире, можно пользоваться ими, но решил рискнуть здоровьем одного из пигмеев. На крайний случай — дружба народов не состоится. Но если все сложится удачно, я узнаю, что лежит в мешке.

Странное дело — человеческая мораль. Я готов менять еду на аукционе по грабительскому курсу, готов наживаться на людях, но не использую облик, чтобы забрать мешок с ценностями медленных и практически беззащитных карликов. Хотя, наверное, могу.

Сам старик не стал пробовать пилюлю — проворчал что-то на пигмейском, а потом ткнул в одного из окружающих подростков. Тот, сутулясь, подошел к столу и нехотя сграбастал орс. Я открутил крышку на бутылке и протянул парню. Не хватало, чтобы он здесь еще подавился и задохнулся. Вряд ли это станет началом добрососедских отношений.

Паренек проглотил пилюлю, запил. Десяток секунд ничего не происходило, но вдруг он пошатнулся, выпрямился и залопотал. Соплеменники слушали его недоверчиво, но когда паренек сперва отжался полсотни раз, а потом — ткнул пальцем в небо и с пальца сорвался прозрачный росчерк, карликов будто поцеловала жадность. Все разом загомонили, подступили на шаг ко мне, но старик повелительно заорал, и пигмеи угомонились.

— Давайя! — кивнул мне старик. — Кулади.

— Мена, — покачал я головой и указал на столик. — Давайя. Кулади.

Старик, кряхтя, нагнулся над мешком и развязал тугой узел. На стол легли четыре крупных серебряных самородка. Так на месте я выменял на три орса восемь самородков.

Так началось мое знакомство с маленьким племенем. В Школе я появился всего раз — забрал у Рыжей заказанные наконечники для арбалетных болтов и ножи, куда на клей посадил семена орсов.

В отличии от мира Земли, который трясло и лихорадило, мир Островов радовал меня покоем и отсутствием сражений. Я все еще тусовался с карликами на их серебродобывающем острове, а на Земле выслеживал Косолапого. Побывал на его квартире, ходил по пятам за полковником, подслушивая разговоры, но пока не мог вычислить засранца. Может, его откомандировали в другой участок, либо ужа похоронили давно, кто знает.

За три дня я сдружился с мелкими и даже поучаствовал в добыче: наловчился работать с киркой, расширил узкие проходы возле рудных жил и со своим усилением от Ци и от бинта стал для коротышек землеройной машиной. Меня практически боготворили — работать в тандеме со мной мелким было в удовольствие. Они заполняли рудой сколоченные из дерева тачки, вывозили ее на край острова, а шаман вызывал земляных элементалей, которые добывали из этого материала серебро.

Выручку делили на три части, и мне за работу отходила одна из них. Вторую часть карлики отдавали мне в обмен на орсы, и при всем при этом оставшейся им третьей части было достаточно, чтобы в шатре вождя вместо потраченного мешочка с серебром появились четыре новых.

На острове жили около шестидесяти-восьмидесяти пигмеев, и больше сорока из них уже получили орсы.

Я наблюдал за этим народом: маленьким, осторожным и слабым, и не мог не восхищаться ими. Шаман не стремился нахапать себе побольше орсов и стать самым сильным и крепким, и приводил в чувство тех, кого ослепила жажда силы. Усиление племени шло планомерно. В первую очередь усиление получили добытчики, потом больные и слабые коротышки. И только за ними наступил черед остальных. Интересно, но беременным женщинам шаман орсы не давал, а они не требовали. Значит, орс может повлечь мутацию ребенка — это я запомнил. Если когда-нибудь дойду до мысли завести (какое неуместное слово) ребенка, постараюсь построить отношения с девушкой, которая не будет вхожа в этот мир.