— Так тебя полюбил?

— Не то слово, — хмыкнул он. — Он на мне такие бабки поднимал, ты не поверишь.

— Это как?

— Да так, — пояснил Виталий. — Открыл самый настоящий автосервис для иномарок, мы там с напарником день и ночь горбатились.

— Забесплатно?

— Кормили.

— Послушай, — спросил я. — А там, на зоне тебя не обижали?

— Скажешь тоже, — он вопросительно посмотрел на меня, я все правильно понял и налил. — Там все обо всех знают. Один разок какой-то спортсмен начал было гнуть пальцы…

— И?

— Я взял лом и немного согнул о шею.

— Его?

— Свою, — покачал головой. — Я же не зверь какой. Тот сразу все понял и отвалил.

Он опять вернулся в автосервис, через год познакомился с хорошей женщиной, своей нынешней женой. Родилась дочка.

— Теперь понимаешь? — спросил он.

— Да, — ответил я. — Извини.

Он действительно до смерти боялся. Потерять то, что, наконец, получил от жизни. Не знаю, как бы я сам поступил на его месте. Очень может быть, что точно так же.

Стемнело, я сидел на кухне, курил и уныло хлебал остывший чай. Куцые обрывки мыслей, не задерживаясь надолго, пробегали по мозгам и исчезали. О чем я думал? Да ни о чем конкретно и обо всем сразу, трудно ответить. Только, уж больно погано было на душе.

В дверь позвонили, я неохотно оторвал задницу с табурета и, шаркая, как старый дед, ногами, отправился открывать.

— А у нас сегодня пельмени, — радостно сообщил Виталий. — Пойдем.

— Без обид, — уныло ответил я, — но сегодня лучше без меня.

— Что с тобой, сосед?

— Да так, что-то мне хреново нынче.

— Держи, — он протянул мне квадратную бутыль из темного стекла. — Хотел с тобой принять перед пельменями, да вижу, сейчас не до меня.

— Что это?

— А то сам не видишь: взятка, вернее, благодарность, — подмигнул. — Прими граммов триста, глядишь, и полегчает, — развернулся и пошел к себе.

Я вошел в комнату, включил свет и тут же уткнулся взглядом в старое фото: Красная площадь и двое посреди нее. Молодые лейтенанты, оба в парадной форме, с одинаковыми серебряными крестами на левой стороне груди, счастливые и преисполненные значимости салабоны. Девяносто, дай бог памяти, шестой год, нам с Колей только что вручили ордена Мужества, первые в нашей тогда молодой жизни боевые награды. И даже налили по бокалу кислого шампанского. Водки мы, как сейчас помню, выпили уже потом, и как следует. И тут закололо в груди от предчувствия неминуемого. Так бывает, ничего еще не случилось, а душа уже ноет.

Часть вторая

Пролог

— Действительно так больно? — задавший вопрос, снял очки и принялся старательно протирать стекла полой цветастой рубашки.

— А сами как думаете? — огрызнулся человек в койке. Скудно одетый, исключительно в короткие трусы и футболку. С перебинтованной выше колена правой ногой.

— Думаю, что люди нашей профессии должны уметь переносить боль.

— Нашей? — ехидно спросил раненый. — С каких это пор у нас с вами появилась общая профессия?

— Что вы хотите этим сказать? — задавший вопрос еле заметно поморщился.

— Вы сами все прекрасно понимаете.