|
Сюда мы прибыли, когда солнце уже поднялось. Избушка была в очень плачевном состоянии, но все же это был дом. Воронок начал щипать сочную траву, а мы вошли в опустевшее жилище лесника. Пахло сыростью и прелым деревом. «Тебе пора уезжать, — сказал Орест. – А то твое отсутствие могут обнаружить. Спасибо за помощь». Я пообещал придти завтра… На следующий день я вновь отправился в лесную сторожку. Орест уже освоился на новом месте. Он нашел недалеко от дома ручей с очень чистой водой, а в избе обнаружил старый чайник и угостил меня чаем с мятой. Я принес ему немного хлеба и кусок сала – все, что мне удалось добыть. «Теперь это моя усадьба, — грустно произнес Орест. – Как ты думаешь, я надолго задержусь здесь?». С тех пор я часто бывал в новой «усадьбе» князя, порой приносил ему еду, вещи первой необходимости, которые мне удавалось раздобыть, а обратном пути собирал ягоды, орехи, грибы, что как–то объясняло домашним мое длительное отсутствие. Мы с Орестом стали заядлыми рыболовами, и это помогало выжить и князю, и моей голодавшей семье. Лес спасал нас всех…
Старик рассказывал так живо и подробно, словно побег Ореста случился только вчера. Гости Стодольского слушали его, затаив дыхание, но потом Юля все же решилась прервать рассказ, задав давно волновавший ее вопрос: — Алексей Владимирович, женщина, у которой я снимаю комнату, рассказывала немало местных легенд об этой сторожке. По словам Пелагеи Петровны в избе на краю болота будто бы поселился сам черт. Конечно, это выдумки, но кто был тем страшным черным человеком, который как–то напугал отправившихся по грибы ребятишек? Или это сплошной вымысел, сказка бабы Пелагеи? — Нет, Юленька, черный человек действительно был. Его выдумал Орест, который несколько раз перевоплощаться в эту таинственную зловещую личность. — Не понял… – Миша отложил в сторону блокнот. — Князь очень боялся, что о его убежище узнают посторонние. Местные жители прекрасно знали его в лицо, поэтому любая встреча с ними раскрыла бы его тайну. А это, в конечном счете, могло закончиться для князя Кенешева лагерями или расстрелом. Сторожка расположена в глухом, жутковатом месте, потому гости сюда заглядывали нечасто, разве что деревенские ребята, ходившие по грибы, но и они могли узнать Ореста. Надо было отбить у них охоту посещать эти места. Орест поручил мне рассказывать своим сверстникам пугающие истории о лесной сторожке, распространять холодящие кровь слухи и я старался, как мог. А что касается черного человека… В прежнюю, счастливую жизнь Кенешевы устраивали домашние спектакли, сами изготовляли великолепный реквизит и костюмы, хранившиеся в чуланах барского дома. Забирая оттуда вещи, мы с Орестом захватили некоторые театральные костюмы, которые могли пригодиться в то голодное и холодное время. Среди них случайно оказался парик какого–то злодея, кажется Соловья–разбойника. Князь пользовался им несколько раз, пугая направлявшихся к сторожке грибников. — А как же Мари? Прабабушка писала, что Орест и Мари любили друг друга, – спросила вдруг Женя. – Ваша сестра так и не узнала, что Орест жив? — Еще при нашей первой встрече на чердаке принадлежавшего лечебнице дома, князь предупредил меня, чтобы я ни в коем случае не рассказывал о случившемся Мари. Он боялся, что пылкая импульсивная девушка не сможет хранить его тайну. Я молчал, хотя очень жалел тосковавшую, подавленную убийством любимого человека Мари. Но однажды Орест сам попросил передать письмо моей старшей сестре. Это случилось как раз на кануне ее отъезда в Петербург. Я шел по лесу с запиской в кармане, и во мне боролись два чувства: чувство порядочности и обычное детское любопытство. Но первое победило, и я так и не узнал, что было в этом письме. А Мари оно потрясло. Она попросила отвести ее в сторожку, и мы немедленно отправились в путь. |
