Она чертыхнулась, отшвырнула коробочку с ресницами, вскочила…

– Лера, через двадцать минут твой выход! – тут же кинулась к ней Валька-гримерша.

Готовность «плюс двадцать» – это плохо. Ей на одни ресницы десять минут надо. И потом еще краситься. Но нельзя ж позволить, чтобы Марат Надьку совсем изничтожил?! Ведь, хоть и новая, а подруга…

– Две секунды, – пообещала Лера гримерше. И выскочила в коридор.

И тут же поняла, что двумя секундами она никак не обойдется. Потому что оказалось: Марат уже не просто вопит. А схватил несчастную Надьку за плечи и трясет ее, будто она солонка с солью на самом донышке. Ну а новая подружка, овца овцой, ясное дело, вырваться даже и не пытается. Только хлюпает носом и блеет жалобно:

– Прекратите! Отпустите меня, пожалуйста… Я ни при чем! Я туда случайно зашла…

Лера от дикой картины даже растерялась – так и застыла на пороге гримерки, за спиной уже дышат остальные девчонки, тоже на Маратов ор подтянулись.

– О-о, ка-кие тут страсти! – выглянула из-за Лериного плеча Ленка, коллега и задавака. – Как Маратик наш возбудился! Ты, ла-апуля, у нас что – геронтофил?..

– Марат, отпусти ее!! – наконец выкрикнула и Лера.

Но реплика прозвучала тихо – нет, увы, у нее привычки на Марата покрикивать.

Впрочем, менеджер ее услышал. Вскинул голову – глаза дикие, волосы встрепаны. Послушно отпустил – нет, даже отшвырнул Надю, так что та еле на ногах удержалась. И тут же бросился к Лере и остальным девушкам. Орет – еще громче, чем на Надюху:

– А ну, все в комнату! Назад, я сказал!

Девушки послушно – повиноваться крику все приучены – отпрянули. Одна Ленка – не зря, видно, говорят, что на нее французский дом моды глаз положил, иначе б не хамила, – фыркнула:

– Да пошел ты! – И выскочила из-за Лериной спины, оказалась лицом к лицу с Маратом.

– А ну, коза, геть отсюда! – попер на нее Марат.

– Отвали, дядя, – надменно (ну, теперь уж просто очевидно, что другого себе менеджера нашла) сказала Ленка.

Тут, раз бунт на корабле все равно начался, и Лере прятаться было негоже – Надьку-то она сюда привела, приходится защищать.

Девушка ловко, хоть и на каблуках, обогнула Ленку с Маратом (менеджер пытался ее перехватить, да ей удалось увернуться) и кинулась к подруге:

– Надя! Наденька, что случилось?

– Там… там… – прошептала Надька. И судорожно затыкала пальцем в сторону туалета.

– Стой, Валерия! – донесся ей в спину рык Марата.

И Надька, против всякой логики, тоже вдруг пропищала:

– Не ходи туда…

Но Лера, конечно, поступила по-своему. До туалета-то всего два шага. Она бросилась к двери, распахнула ее – и застыла на пороге. И тут же поняла: сериалы да фильмы насчет убийств врут. Потому что ни в каком кино она такого не видела – чтоб на лице покойника (а то, что Сонька мертва, с полувзгляда видно) застыла беспечная, умиротворенная улыбка.

…А дальше все завертелось отчаянно и бестолково. Какой тут сбор улик, какое «компетентное» поведение? Подоспел Марат, грубо – сразу видно, на Надьке натренировался – ухватил за шкирман. Поволок обратно в гримерку. Ему на помощь неожиданно, будто и не скандалили только что, пришла Надежда: принялась уговаривать остальных девчонок, так и толпившихся в коридоре:

– Не стойте тут, пожалуйста.