– Да ты, Ларион Данилыч, дело говори. Что за подход к Хвощинскому есть?

–Холопишек, что померли в салтыковких имениях ворошить – дело гиблое. А вод дело Тютчева капитана помнишь ли?

– Еще бы не помнить. Я уже и визитацию сделал к нему.

– Так вот. Мне известно, что Хвощинский его жалобе ходу не дал. А жалоба капитана Тютчева это не жалоба холопа. И здесь вина Салтыковой бесспорна. Она из ревности хотела капитана порешить. А он тогда по службе ехал. И дело можно как угодно повернуть.

– Но Тютчев не станет сотрудничать со следствием.

– Станет! Только ключик к нему нужно подобрать. Он весьма честолюбив. А дело это по повелению государыни ведется. Так?

– Так.

– Вот соблазняй его именем государыни…

2

В архиве сыскной канцелярии.

Цицианов отвез Иванцова к врачу и тот, осмотрев рану, признал её лёгкой, но посоветовал полежать пару дней. И князь завез Ивана Ивановича к нему на квартиру, где передал его в руки заботливой служанки.

Она была уже немолода и к Иванцову относилась как к сыну, ибо знала его с малолетства. Её к коллежскому секретарю приставил сам купец первой гильдии Иванцов-старший.

– Чуть дитя жизни не лишили! – запричитала она.

– Сергеевна! – строго сказал Иванцов. – Я не дитя, но офицер. Не позорь меня пред князем.

Цицианов усмехнулся:

– Я оставляю вас, Иван Иванович, в надежных руках.

– Про то не беспокойся, барин, – сказала Сергеевна.

– Желаю здравствовать, Иван Иванович.

– Благодарю, ваше сиятельство. Я скоро вернусь к исполнению обязанностей…

***

Князь отправился изучать жалобы, что поступали за последнее время на Салтыкову. Ибо отчет Иванцова был весьма поверхностным. Сразу было видно, что молодой человек не любил с бумагами работать. Его кипучая натура жаждала действий иного рода. Но Цицианов хорошо понимал значение именно бумажной работы.

В архиве сыскной канцелярии его приняли, но сказали, что с документами по салтыковскому делу уже работает надводный советник Лев Григорьевич Вельяминов-Зернов.

Цицианов был удивлен.

– Я князь Цицианов, надворный советник16, и чиновник сенатского комитета из Петербурга. Приставлен к расследованию дела…

– Знаю, знаю, князь. Я также надворный советник Лев Вельяминов-Зернов. И работаю здесь по приказу начальника полицмейстерской канцелярии действительного статского советника Молчанова.

– Но сим делом занимается коллежский секретарь из канцелярии юстиц-коллегии Соколов. Такоже я веду следствие со стороны Сената. И все следственные действия поручены нам.

– В ведении ведомства полицмейстера состоят все уголовные дела, князь. Или вы против того чтобы господин Молчанов выполнял свои прямые обязанности по обеспечению порядка?

– А при чем здесь порядок? Я говорю о деле помещицы Дарьи Салтыковой.

– А это дело особо касается полицмейстерской канцелярии. Ибо мы освободили почтенную Дарью Николаевну от домашнего ареста и всяких прочих докук.

– Но что вы здесь делаете?

– Мною изъяты из архива некоторые дела по приказанию действительного статского советника17 Молчанова! Что-то имеете возразить, князь? Так обращайтесь к самому начальнику канцелярии полицмейстера.

– И вы уже изъяли сии дела?

– Это до вас не касаемо, князь. Я не могу отчитываться перед вами, и не обязан этого делать. Ежели хотите узнать о том, что мне поручено, обратитесь к своему начальству и пусть они обратятся к господину Молчанову, и тот все вам пояснит, ежели будет такой приказ. А пока у вас его нет. За сим, прощайте, князь.