Принял я это мудрое решение, лёг на бок, притянул горячую Олу, подоткнул шкуру, приобнял девицу, да и заснул.

Наутро выбирающаяся из шкур Ола меня разбудила, а я остался валяться, припоминая вчерашний день и пытаясь вспомнить сны. И последних я не наблюдал вообще, даже спросонья. Ну, крепкая здоровая психика, отсутствие воображения, либо мозг охренел до такой степени, что послал всё нахрен, включая сны. Вполне себе равновероятные варианты, хмыкнул я, потягиваясь и выбираясь из кровати.

Тем временем Ола притащила мне завтрак — кусок печёного мяса, сочного и мягкого, с незнакомыми мне, но более чем знакомыми Стригору специями. Горбушку ржаного хлеба, чашку каши и отвар из яблок. Всё вкусно, причём от еды получаю очевидное удовольствие, отметил я. Органично, но вполне приятно.

И, видимо в продолжение мыслей и “на десерт”, подошедшая Ола обдала меня теплом своего тела, принимая опустевшую посуду и… яйцы у меня не то, что выкатились, а выстрелили.

Отмороженная порнуха

Девица на выкаченное и боеготовое бросила взгляд, удовлетворенно улыбнулась, облизнулась и грациозно опустилась на колени между моих ног. И, без прелюдий, высунув язык запустила его под крайнюю плоть, оголяя головку именно языком.

А я замер — интенсивность ощущений от прикосновений очевидно превосходила всё, мной ранее испытанное. Ола же, наконец, обнажив головку, плотно сжав кольцо губ, начала ритмично насаживаться ими на член, вызывая накатывающие волны удовольствия.

При этом обильно текущая слюна стекала по члену и губам, язычок ритмично “оглаживал” головку, руки девицы, положенные мне на бёдра, ритмично сжимались, ушки подёргивались. И глаза, огромные глазищи неотрывно и с вопросом смотрели на меня.

Протянув руку, я стал перебирать в пальцах ухо девицы, вопрос в глазах которой пропал, а насаживаться на член губами она стала гораздо интенсивнее. Эрогенная зона, причём общая, мимоходом отметил я некоторые моменты памяти, хоть так возвращая любовнице её ласку.

Этот минет завершился чертовски приятно, но неожиданно быстро: сдерживаться я не стал, да и не уверен, что смог бы — разве что полностью ограничить эрекцию, уж слишком интенсивными были ощущения. В общем, через пару минут после начала наступил оргазм, да столь интенсивный, что меня натурально выгнуло, и я застонал в голос.

— Сладко вам, Стригор Стрижич? — невинно спросила девица, облизнув губы.

На что мне хватило сил только кивнуть. Впрочем, эрекция… не пропала? Ну ни черта себе, мимоходом отметил я, чувствуя подступающее желание.

А любовница, поднявшись на ноги и сжав их, слегка присев, начала повиливать подтянутой и немаленькой попкой, вызвав невольное подёргивание моих бёдер. Ну, стоит — и славно, махнул лапой я мысленно, схватив пискнувшую с весельем девицу за бедра и положив на ложе, раздвинув любовнице ноги. Чистая промежность, щёлка сомкнута, но сочится соком, а анус звёздочкой, но не отличается цветом, бледно-розовый, как и прочая кожа. И блин, нет никакого желания ждать, отметил я нарастающую пульсацию в члене, придвинул девицу к краю ложа и вошёл в истекающее соком лоно. Тёплое, хлюпнувшее при моём вхождении. А Ола “ойкнула”, но не болезненно, а сладострастно. Я же, сжав руками крепкие ягодицы, начал совершать фрикции, чуть не срываясь в “долбёжку” от накатывающего удовольствия — предыдущий оргазм ничуть не снизил чувствительность, а пребывание в довольно узком лоне и попадающие на пах тёплые капли, как и чертовски заводящий запах, делали соитие приятнее предыдущего весьма неплохого минета.

Вдобавок, тихие хлюпающие звуки фрикций и тихие, но сладострастные ойканья Олы добавляли свою, заводящую пикантность соитию.

И мы заводились, и любовница, и я, она приподняла таз коленями, ойкая всё громче, а соки из лона заструились по ногам. А я, перестав сдерживаться, начал размашисто входить в неё, благо пенис был вполне “нормальным”, не конским.