Я кивнул:

– Хорошо, я поеду за ним. Прямо сейчас.

Одним из достоинств Колина было то, что он, как хороший шахматист, просчитывал свои действия на несколько шагов вперед. Именно благодаря этому он и достиг таких высот в бизнесе. В обоих его видах.

– Возьми мой «Гольфстрим», – сказал он.

У Колина действительно был свой самолет, который он, однако, использовал, только когда летал по делам своего легального бизнеса. Разумеется, самолет был гораздо быстрее любых других видов транспорта, однако я понимал, что найти Сэла в Центральной Америке – особенно если он сам этого не захочет – будет нелегко. Скорее всего, он не станет сидеть на месте, а будет перемещаться вдоль Тихоокеанского побережья, возможно, из страны в страну, так что преследовать его будет гораздо удобнее не на самолете, а на катере.

Впрочем, я был почти уверен, что сумею отыскать Сэла. Проблема была в другом – как убедить его вернуться? Я даже не представлял, с какой стороны лучше за это взяться. Не сомневался я только в одном: это будет очень нелегко и потребует немало времени и сил. Для бегства у Сэла, несомненно, имелись серьезные основания, изменить которые я был не в силах. На уговоры могли уйти недели и даже месяцы, тогда как Колину, несомненно, хотелось, чтобы Сэл как можно скорее вернулся под отчий кров.

– Я бы предпочел «Бертрам», – сказал я. – Запаса хода у него хватит, к тому же он отлично вписывается в местные реалии. Мало ли чудаковатых америкашек, переживающих кризис среднего возраста, отправляется в Центральную Америку ловить марлинов и барракуд?..

За десять лет, посвященных нелегальному бизнесу, у меня развилась настоящая аллергия на таможенные и пограничные барьеры. При пересечении любой границы человек с таким количеством штампов в паспорте, как у меня, невольно вызывает подозрение, а я терпеть не мог привлекать к себе внимание подобного рода, даже если не вез ничего запрещенного. Проще было вовсе избегать пограничных формальностей, нужно только не попадаться властям той страны, в которую я проникал без визы. Границы между суверенными и независимыми государствами Центральной Америки всегда были достаточно прозрачными, и я не сомневался, что Сэл с компанией серфингистов не станет заморачиваться с визами каждый раз, когда ему захочется попасть из Сальвадора в Гватемалу, чтобы оседлать волну.

Точно так же собирался поступить и я.

Одна лишь американская граница представляла собой довольно серьезный барьер, но я не сомневался, что вылететь из Штатов в Коста-Рику я смогу без проблем. Трудности могли возникнуть при возвращении – особенно если я стану вести себя как законопослушный гражданин и оформлять визу каждый раз, когда поиски Сэла вынудят меня перебираться из одной страны в другую. Я не знал, насколько тесно таможни центральноамериканских государств сотрудничают с американским Управлением по борьбе с наркотиками, однако мне казалось, что, если я буду прыгать через границы, как блоха, это неминуемо вызовет подозрения, и тогда какой-нибудь чиновник непременно сообщит американским властям о странных перемещениях мистера Чарли Финна. События прошедшей ночи и последние слова Шелли, назвавшей меня «Корасон Негро», также убедили меня, что при попытке вернуться в Штаты легально меня непременно задержат на границе для подробного разбирательства. Может быть, даже ненадолго посадят в тюрьму. Я по-прежнему не знал, что именно известно УБН о моей деятельности, но рисковать мне не хотелось. Нет, отправиться морским путем будет гораздо безопаснее. На борту «Бертрама» я смогу покинуть США и вернуться обратно совершенно незаметно для властей, и хотя при этом я потеряю время, зато выиграю в надежности.

Между тем нервные движения рук Колина подсказали мне, что он хочет сказать что-то еще.