— А что мы ищем, капитан? — прошептал Хвастопуз, который как раз приподнимал угол гобелена.

Капитан слегка постучал в стену:

— Что-то вроде потайной двери или секретной панели. Я бы спрятал награбленное добро как-нибудь так.

Хвастопуз поднес свечу к гобелену и осветил фигуру Мартина Воителя.

— Посмотри на этого парня, капитан. Не хотел бы я скрестить шпаги с этаким воином — настоящий бандит!

— Глупец, это всего лишь картина. Посвети вниз! Поиски продолжались, но безрезультатно. Крысы дошли до Пещерного Зала, но ничего не нашли, зато Хвастопуз почуял запах пищи.

— Сокровищ здесь нет, капитан. Может, зайдем туда — так хорошо пахнет.

— На кухню? Да ты спятил! Кто прячет сокровища на кухне?

Хвастопуз пожал плечами:

— Почему бы и нет.

Цап как-то странно посмотрел на него:

— А в этом что-то есть. Никто не додумается искать здесь спрятанную добычу. Пошли!

Полумрак кухни рассеивал лишь неяркий красноватый свет от печей. Хвастопуз схватил теплый хлебец с подноса и зачавкал.

Цап обжег лапу о дверцу печи и тихонько ругнулся. В раздражении он выхватил из лап боцмана свечу, и та упала. Цап шарил по полу, пытаясь найти ее, когда в него вцепился Хвастопуз:

— Нас заметили, капитан. Смотри!

В красноватом свете печей к ним приближалась закутанная в черное фигура. Таинственный незнакомец немного помедлил на пороге. Казалось, он явился посмотреть на нарушителей его спокойствия. Цап и Хвастопуз пригнулись и замерли в невыразимом ужасе, а черная фигура вдруг исчезла так же внезапно, как и появилась.

С подавленным криком Хвастопуз подпрыгнул, уронил кувшин, и тот разбился о каменный пол. Цап уже выпрямился и толкнул боцмана в сторону. Тот споткнулся и врезался в полку с горшками и кастрюлями, которые с грохотом посыпались на пол. Крысы вылетели из кухни, промчались через Пещерный Зал, взбежали по ступенькам и через секунду были уже в комнате для гостей. Из спален выходили рэдволльцы, чтобы выяснить, что это за шум. Цап тихо прикрыл дверь дрожащими лапами.

— Быстро в кровать — и храпи! — хрипло сказал он.

Хвастопузу не надо было приказывать дважды. Он бросился в кровать, натянул на голову простыню и захрапел. Цап сделал то же самое. В ту же минуту дверь отворилась, и он услышал голос аббата Сакстуса:

— Что бы там ни было, эти двое тут ни при чем — храпят, как объевшиеся свиньи.

Ему вторил брат Фингл:

— Да, отец аббат, свиньи — за столом, и в кровати — свиньи. Пойдем проверим малышей!

Дверь закрылась, послышались удаляющиеся по коридору шаги. Цап уселся на кровати, он уже совсем было приготовился сказать, что он думает о тех, кто назвал его свиньей, как неожиданно вспомнил нечто странное:

— Хвастопуз, когда ты только что запрыгнул в кровать, она была в беспорядке, как ты ее и оставил?

— Нет, капитан, она была заправлена.

Пока они бродили внизу, кто-то приходил в их комнату и застлал кровати!

ГЛАВА 22

Глоккпод снова полетел из долины в башню. Айрис смотрела, как он исчезает в темной пелене дождя, и беспокойно качала головой:

— Уже четвертая попытка. Веревка слишком тяжелая.

Рыбинг всмотрелся в туман — не приближаются ли крысы.

— Для пленников эта птица — последняя надежда. Если Глоккпод не донесет веревку — они погибли.

Сорокопут уже был на полпути к башне, когда стало казаться, что силы оставляют его. Он заколебался и немного снизился. Три веревки, связанные в одну и накрученные вокруг его шеи, тянули его к земле. Он неуклюже хлопал крыльями, пытаясь удержаться в воздухе.