– Я ждал вас, – произнес он.

Тэд сделал широкий жест рукой и посмотрел на девушку:

– Все это принадлежит Гленну Дартингу. Эта плодородная земля раньше принадлежала монастырю. Даже если бы его стадо было в два раза больше, овцы всегда были бы сыты.

– А почему у него нет коров? – поинтересовалась Мариса и присела вместе с пастухом на траву.

– В этих краях разводят только овец. Здесь используют их мясо и шерсть. Шотландская шерсть высоко ценится. Ее до сих пор чаще всего прядут вручную. Есть женщины, которые только этим всю жизнь и занимаются. Шотландские свитера известны во всем мире.

– Я знаю, – вежливо ответила Мариса. – А еще легкие, мягкие одеяла, под которыми так уютно спится!

Тэд кивнул и приложился к своей трубке. Мариса еле сдержала улыбку, вспомнив деревенские разговоры о том, что он курит сушеный овечий навоз. От его трубки действительно жутко пахло. Но девушка ни словом об этом не обмолвилась. И через полчаса уже вполне свыклась с этим запахом.

– А спите вы в машине? – спросила Мариса.

Тэд кивнул.

– Мне в ней удобно. Кроме того, так я могу всегда находиться рядом со стадом.

– Расскажите мне про Джезбар, про монастырь и его нынешнего владельца, которому так не везет в жизни.

– Вы действительно хотите это знать?

– Конечно, хочу. Например, я хочу знать, каким образом колокола до сих пор звонят.

– Не знаю. Здесь даже были ученые. Есть одно объяснение, которое, впрочем, никто всерьез не воспринимает. Выяснили, что в колоколах гудит ветер. Вы только представьте себе! Что за ерунда – ветер заставляет звучать тяжелые колокола!

– Не знаю, Тэд, – осторожно ответила Мариса. – Я себе такое не могу представить.

Кажется, этот ответ устроил пастуха. Он потер лоб и сказал:

– Прошлой ночью я снова отчетливо слышал звон колокола. Теперь я жду, что же случится.

– Да ладно, Тэд, вы ведь сами в это не верите! – воскликнула Мариса, но Тэд серьезно кивнул и продолжил:

– Вы сами увидите, мисс, что-то произойдет. Даже если это будет заблудившаяся овца.

Девушка невольно поежилась. Затем она рассмеялась, но сама поняла, насколько неестественно прозвучал ее смех.

– Почему вы пытаетесь меня напугать, Тэд?

– Не нужно бояться, мисс. Я лишь радуюсь, что в наши дни пастухов так сурово не наказывают за потерю овцы в стаде, как раньше. А тогда не играло роли, действительно ли пастух был невнимателен или лиса задушила ягненка. Раньше был такой обычай: если пастух терял овцу, то он должен был повеситься на ближайшем дереве. А перед этим он должен был повесить свою собаку, ведь она тоже недосмотрела за стадом. Попадались пастухи, которые не хотели умирать, особенно если в потере овцы не было никакой их вины. И тогда казнить его приходилось кому-то другому. Никто не знал заранее, кто это будет. Всякий раз палачом оказывался кто-то другой. Иногда приводить приговор в исполнение должны были близкие родственники.

– Неужели в те времена находились мужчины, которые хотели стать пастухами?

– Чаще всего это был даже не вопрос желания. Профессия пастуха была наследуемой. Сын пастуха становился пастухом. В те времена никому не приходило в голову нарушать традиции. И по сей день в Шотландии встречаются пастухи овец, которые чтут старые традиции. В том числе те, что касаются потери овец.

– А вы бы тоже так поступили, Тэд? – вырвалось у девушки.

Тэд некоторое время молча смотрел прямо перед собой.

– У меня еще никто не терялся.