Пока Питерс рассказывал это, в лагере индейцев вдруг раздался крик. Медлить здесь далее было бы безумием. Джонс вскочил на «Нэшамони»; Питерс с минуту колебался, не решаясь последовать за ним (впоследствии выяснилось, что он был женат на индеанке, к которой сильно привязался), но в тот момент, когда «Нэшамони» готова была уже тронуться, чтобы выйти в море, Питерс, одумавшись, последовал за Джонсом. И только когда пинас успел уйти более полумили от острова. он высказал вслух раскаяние в своем поступке. Товарищи пытались его утешить, говоря, что, вероятно, ему представится случай послать весточку его Петрине, как назвал Питерс свою молодую индеанку, что рано или поздно она непременно найдет случай свидеться с ним.

С таким прекрасным подкреплением, как эти два матроса, Боб, не задумываясь, вышел в море, предоставив Ваальди делать все, что ему угодно. Конечно, если эти туземцы взберутся на вершину главной горы, то неизбежно должны будут увидеть дым, выходящий из вулкана, а также и Пик; но Риф должен был остаться недосягаемым для их взоров. Возможно было ожидать, что они решатся совершить переезд от одного острова к другому, но при наличных условиях такое предприятие было весьма рискованно, так как им пришлось бы все время итти прямо против ветра.

Переселенцы очень радушно приняли вновь прибывших матросов. Бриджит не могла удержать улыбки при намеке Марка относительно того, что Джонс, отличавшийся привлекательной наружностью, может стать прекрасным мужем для Дженни. Однако, в данную минуту им приходилось думать не о свадьбах, а о возможном нападении туземцев.

На совещании, состоявшемся по этому поводу под председательством Марка, как главы молодой колонии, было принято решение перевезти с «Ранкокуса», на котором было восемь коронад  с лафетами весьма несложной системы и у которого пороховая камера была отлично снабжена всем необходимым, — две коронады и надлежащее количество снарядов.

Так как овраг, прозванный Марком «Лестницей», являлся единственным путем к вершине горы, а также и к Эдему, то стоило укрепить лишь этот пункт, чтобы воспрепятствовать вторжению туземцев на Пик. Две коронады, установленные на утесах, господствовавших над самым входом в ров, не только преградили бы дорогу к Эдему, но допустили бы неприятеля в бухту, поражая каждое судно, которое появилось бы в проливе.

Оставалось еще подумать о Рифе, который был со всех сторон открыт для набегов туземцев. Оставив нескольких человек на «Ранкокусе» и предоставив в их распоряжение две-три хороших коронады, Марк рассчитывал удержать на должном расстоянии более пятисот туземцев.

Хитон привез с собою изрядный запас ружей и зарядов, но все это следовало собрать в надежное место, и притом так, чтобы оно всегда было под рукою. Питерс и Джонс получили приказание устроить для этой цели род погреба из пещеры, находившейся у входа в овраг. Затем Марк приказал сложить на самой возвышенной точке Пика громадные вязанки хвороста и бурелома, которые следовало немедленно зажечь, если туземцы дерзнут приближаться к Пику в его отсутствие ночью. Он не сомневался в том, что огни эти будут видны с Рифа, куда он намеревался отправиться. Отдав все необходимые приказания, Марк отплыл в сопровождении Боба, Биглоу и Сократа, Дидоны и Юноны. Остальные женщины, под охраною Хитона и двух вновь завербованных матросов, остались на Пике.

Боб Бэтс не мог надивиться переменам, происшедшим в его отсутствие на Рифе; теперь он шел пешком там, где прежде переезжал лишь на плоту. Поверхность кратера сплошь зеленела травой. Посетив долину кратера, Боб был не менее удивлен; не говоря уже о садах, где все произрастало, цвело на славу, там раскинулся громадный луг, который только ждал покоса. Заметив это еще в свой предыдущий приезд на Риф, Марк позаботился о том, чтобы Сократ захватил с собою косу.

На следующее утро все усердно принялись за работу. Мужчины занялись переноской коронад с «Ранкокуса» на «Нэшамони».