– Я реалист, – в тон ему ответил Марк.

– Наверное, я плохо разбираюсь в людях, – с непонятной досадой буркнул Дитрих, усаживаясь в кресло. – На мой взгляд, здесь, на Марсе, идет жесткая конкуренция…

Келли остановил его протестующим жестом:

– Фридман, вы должны понять: Марс – это не полигон, не свалка и не элитный поселок. Мы на планете. Здесь все прихотливо перемешано – чудесные ландшафты соседствуют с мертвыми равнинами, элитные коттеджи с трущобами временных бараков, и людей здесь принято разделять не по расовой принадлежности, а но их делам.

Дитрих внимательно выслушал Келли и покачал головой:

– Не понимаю, как это возможно.

– Нас, по сравнению с земным муравейником, еще очень мало…

– Кого вы имеете в виду?

– Марсиан, – лаконично ответил Марк, но тут же развернуто пояснил: – Коренных жителей –колонии, кто родился тут или проживает на постоянной основе. Таких вы насчитаете тысяч десять, не более. Остальные – временщики, люди, у которых контракт на год или два. О них я не сужу.

– Странный подход. И вообще, откуда такие цифры? Мне казалось, что только в секторе освоения Новой Азии проживают от тридцати до сорока тысяч человек.

– Верно. Но марсиан там всего несколько сот. Остальные – это наемные рабочие, их привозят транспортные корабли, те самые, что доставляют на орбитальные заводы Земли обогащенную марсианскую руду.

Фридман удивленно посмотрел на Келли.

– Странная арифметика… – недоуменно произнес он. – По вашим словам выходит, что сектор новоазиатов какая‑то черная дыра…

Келли пожал плечами:

– Называйте как хотите. Одно я знаю наверняка – концерн широко использует примитивный ручной труд и нисколько не дорожит рабочей силой. Люди мрут, как в Средние века, а их руководству, похоже, наплевать на это. Ни для кого не секрет, что на Земле существует проблема перенаселения, и они легко черпают человеческие ресурсы, загребая их со «дна» своих мегаполисов. Доставка на Марс осуществляется варварским способом – в трюмах грузовых кораблей, где «поселенцы» вынуждены проводить по нескольку месяцев в условиях тесноты, антисанитарии и низкой гравитации. Могу вас уверить – не все доживают до окончания перелета.

Дитрих только покачал головой.

– Теперь подумайте, Фридман, с кем приходится иметь дело силам корпорации в пограничных зонах, – продолжал развивать свою мысль Келли.

Новый управляющий на секунду закрыл глаза, а затем честно ответил:

– Мне трудно представить подобное. На Земле все преподносится совершенно иначе.

– Вот именно – преподносится, – соглашаясь с его оценкой, кивнул Марк. – Конечно, среди азиатов попадаются нормальные люди, но они редкость, учитывая схему подбора кадров для колонии. Мне такое соседство доставляет массу неприятных проблем. И дело тут вовсе не в расизме, а в той политике, что из года в год проводит руководство «Новой Азии». Они, несомненно, развивают свой сектор, у азиатов полно высокотехнологичных производств, их кибернетическими системами местного производства оснащается почти вся техника колонии, но все это построено на человеческих костях – иной, более мягкой формулировки я подобрать не могу.

Фридман взглянул на обзорный дисплей. Вездеход, переваливая через ухабы, медленно полз между двумя пологими возвышенностями, покрытыми похожей на спрессованный пепел серой коростой.

Непривлекательные места.

– Хорошо, вашу характеристику сотрудников концерна я понял. А что представляет собой население Российского сектора?

Келли был приятно удивлен заинтересованностью Фридмана.