Скучать Одинокий Козлик не собирался. Он уже отыскал кухню и познакомился с Мартой. Красивая молодица с помощью робота стряпала обед, а барнот попрошайничал, получая, то кусочек морковки, то обрезки того, что оказалось в котле. Роль кухонного обитателя, поднимателя упавших со стола кусочков, его вполне устраивала. А использование языка – так ведь и простыми сигналами удается обойтись. Просто надо поскулить, и вот она, пища. И потом к неразумным, но приветливым "зверушкам" люди относятся с большим пониманием, чем к тем, кому можно объяснить, что время приема пищи еще не настало.

Семеро ребятишек в возрасте от старшей группы детского сада до первых классов начальной школы сноровисто таскали ложками из одной большой миски аппетитное варево. Лобастенькая девочка-княжна с идеально прямой спиной ела то же самое, но из отдельной тарелки и с использованием вилки и ножа.

– У нас обычно руками едят. – Улыбнулась она Джеку. – Приходится тренироваться. Ветка меня собирается направить в университет на Супелии. Не хочу опростоволоситься.

– А школу ты, где закончила? – Рони явно хочется поехидничать, ну не нравится ей, когда другие оказывают знаки внимания ее спутнику.

– Дома. Меня придворные учителя не баловали. Чуть отвлеклась – без сладкого. Не впопад ответила – пятнадцать приседаний. Розги тоже всегда наготове, очень, знаете ли, бодрит.

– Впечатления забитой убогости ты не производишь. – Не унимается Рони. – Улыбаешься лучезарно, безо всякой скованности.

– Это за последний год, что при Ветке служит, она маленько в чувство пришла. – Вступает в разговор Марта. – Поначалу-то кроме покорности и смирения еще только грусть вселенскую способна была изобразить. Да за меч свой держалась, как за любимую куклу. – Кухарка с княжной рассмеялись. Похоже, им было, что вспомнить. – А парня твоего она отбивать не станет. Он ей по иному делу интересен.

– Ну да. Я хотела тебя расспросить про барнотов. – Она указала на хрумкающего в углу Одинокого Козлика. – Это один из них?

– Да, причем далеко не лучший. – Рони понимает, что ее несдержанность смешна, и пытается сгладить впечатление от своей резкости. – Лодырь, жадина и трус. Ему предписано учиться нормальному общению, а он себе брюхо набивает. А ты что, тоже читала его "Очерки"?

– Да, безумно интересно. Твой парень талантлив и красив. И ему ужасно повезло, что ты к нему благоволишь.

– Гуля, стоп! Мера раскованности для наших обычаев скромнее. Комплименты такого рода надо формулировать обтекаемей. – Ага, Ветка уже тут. – Подобная прямолинейность пристала тем, кто уже имеет внуков. Выходишь из образа. Попробуй иначе.

– Весьма интересно и поучительно. Комплимент автору. – Резко изменила тон Гульнара. – Кстати, Если этот зверек разумен, зачем он притворяется домашним любимцем.

– Любимцев балуют, а разумных обучают. Иногда с применением розог. – Одинокий Козлик произнес это на эсперанто, который здесь в ходу.

– Ах ты, негодник, – Марта берет барнота за шкирку и легким движением поднимает, словно котенка, – так ты морочил мне голову!

– И доставил тебе несколько приятных минут. Ведь, если детей ты вынуждена воспитывать в строгости, то должна на чью-то голову излить запас материнской нежности.

Народ в столовой повалился от хохота.

Джек упорно расковыривал историю Дорментины.